Джамаат вышел из ущелья осторожно, с соблюдением всех необходимых мер безопасности. Сначала эмир выслал к воротам разведчика Абдул-Керима, доверив ему свой бинокль. Остальные остановились за последним поворотом и там в напряжении ждали.

Ждать разведчика пришлось долго, и Малик начал уже беспокоиться. Наконец тот вернулся. Мрачный, как всегда, всем недовольный. Но на его внешний вид Малик давно уже перестал обращать внимание. Такой внешний вид Абдул-Керим имеет даже тогда, когда приносит радостную весть. Но в этот раз весть не была особенно радостной, хотя и убийственной тоже не была.

В правой стороне, у ворот соседнего ущелья, Абдул-Керим рассмотрел два вертолета, которые были видны даже невооруженным глазом, и большое количество военных. Сколько, он сказать точно не мог. Но приблизительно оценил их в два взвода, причем часть военных была в армейском камуфляже расцветки «цифра», часть в черной униформе.

— Наверное, подкрепление вызвали, — спокойно ответил эмир Малик. Его это не слишком волновало. — Какое до них расстояние?

— Не больше двухсот метров, — определил разведчик.

Он тем и отличался, что на глазок определял любое расстояние и практически никогда не ошибался. Даже минометчики, когда в джамаате были минометы, а их когда-то в иракскую еще бытность было аж два, выставляли свои прицелы по наводке Абдул-Керима.

— Так близко! — удивился эмир. — Я думал, до соседних ворот не меньше пары километров. Но такая дистанция может создать нам дополнительные проблемы. Ждать темноты мне не хочется. Спецназ может сюда пожаловать раньше. А принимать бой в неподготовленном месте — мне это не кажется веселым делом и даже интересным не кажется. Не вижу в этом, честно вам скажу, спортивного интереса, поскольку численное преимущество у противника подавляющее. Пойдемте ближе к воротам, там и решим, что делать.

Эмир Малик уже давно заметил, что его внешнее, пусть для него самого и наигранное спокойствие и даже, если со стороны посмотреть, легкомысленность, которой, казалось бы, совсем не место в данном положении джамаата, благотворно влияют на бойцов, придавая им уверенность в собственных силах. И потому эмир Малик обо всех проблемах предпочитал говорить легко, хотя сам, естественно, волновался.

Джамаат перешел ближе к воротам, но на открытое пространство не выдвинулся. Приблизился к выходу только один эмир Малик. Остановился, прислонившись плечом к скале, и стал в бинокль рассматривать пространство перед воротами в соседнее ущелье.

Он видел, как спецназовцы в черной униформе то уходили в ущелье, то возвращались. А спецназовцы в армейском камуфляже, составом до взвода, построились рядом с вертолетом, показывая свою готовность улететь. Вообще-то это был хороший момент для внезапной атаки. Но любая атака должна быть тщательно подготовлена и просчитана. Действовать наобум эмир Малик просто не умел в силу своего характера. Сейчас он не знал силы, что могла скопиться за воротами того ущелья. Силы, не видимой эмиру даже в бинокль.

Если он сразу посчитал, что спецназовцев должно быть не меньше роты, то продолжал считать так и сейчас. И вылет с места действия одного взвода ничего не решает. Силы все равно катастрофически неравны. Да еще эти люди в черной униформе, что не участвовали в первоначальной атаке на ущелье. Они тоже при оружии, значит, это не посторонние наблюдатели.

Эмир Малик напряженно думал, не стоит ли круто развернуться и уйти в Грузию. Он уже почти решился на такой кардинальный и осторожный шаг, когда в кармане завибрировала трубка. Малик вспомнил, что еще перед прошедшим боем со спецназом переключил в трубке звонок с привычной мелодии на режим «вибро», а потом забыл вернуть звонок назад, в прежний режим.

Сейчас он не стал заниматься настройками. Но посмотрел на определитель номера и сразу ответил. Звонил старый Рустам Садыков. Видимо, у старика появились какие-то дополнительные сведения. Без этого Рустам никогда не звонил.

Так и оказалось. Начал старик с событий в селе, которые обещали прибытие в районное отделение Сбербанка множества миллионов для выплаты пострадавшим в результате нападения джамаата или их семьям, если сами пострадавшие погибли.

Малику Абдурашидову понравилось такое отношение к пострадавшим, и даже промелькнула в голове мысль совершить нападение на другое село и оставить после себя большую гору трупов, чтобы в село привезли еще более солидную сумму, и напасть снова. Теперь уже пойти целенаправленно за деньгами.

Но эмир хорошо знал, что жадность уже много раз губила тех, кто бывает ею одержим. В других селах он мог найти знакомых, даже таких, которые согласились бы ему помочь, но там никто не имел дом, расположенный так удачно, как дом Рустама Садыкова, — прямо через дорогу от районного отделения Сбербанка, да и от здания районной полиции недалеко. Возможность в дополнение ко всему прочему передавать еще и точное время прибытия инкассаторских машин!

И потому эмир Малик решил, что не стоит браться за постороннее, имея под рукой свое, почти готовое. Одновременно с сообщением старика в голову эмиру пришла другая мысль, что никто не связывает его нападение на село с ограблениями двух машин с деньгами. По крайней мере, ничего такого старый Рустам не сказал. Если бы связывали, то наверняка десять раз подумали бы, прежде чем снова доставлять в село деньги. В любом случае их теперь будут перевозить, вероятно, под усиленной охраной. Это само собой снимало с повестки дня вариант с нападением на инкассаторскую машину по дороге в село.

Но Малик не любил поверхностные взгляды. Он сам по себе был глубже таких взглядов. Есть у эмира в запасе одна осколочная граната для «РПГ-7». Но граната всего одна. И при этом не было уверенности в том, что она остановит бронеавтомобиль инкассации, что она хотя бы стекло пробьет. И негде было взять гранату бронебойную. Пока, по крайней мере, взять было негде.

Эмир ждал сообщение из Сирии. Он запросил карты, где должны быть обозначены старые схроны с оружием и боеприпасами. Для того и устраивали их, уходя за границу, чтобы потом вернуться и спокойно делать свое дело. Ведь ни для кого не секрет, что чаще всего моджахеды попадают под внимание силовиков, когда пытаются добыть оружие и боеприпасы.

Но даже с самыми простыми боеприпасами в джамаате скоро должна возникнуть напряженка. Те патроны, гранаты, запасы тротила и других взрывчатых веществ, что не были утоплены в реке при переходе границы и были принесены с собой, попали под удар огнемета и взорвались в пещере. Они были складированы как раз там, на берегу подземного озера, где эмир Малик подумывал обустроить себе зимнюю базу. При этом он и сам еще не знал толком, может ли ему понадобиться зимняя база, поскольку намеревался приобрести жилье в Махачкале, но не был уверен, насколько у него хватит средств.

И опять все сводилось к средствам. То есть к необходимости найти возможность добыть их. И потому эмир Малик сразу начал давать старому Рустаму конкретные задания: следует узнать точно, какие данные нужны дополнительно. Некоторые вещи, которые интересовали эмира, как он сам считал, старику добыть невозможно, но старик не отказался ни от чего и даже сказал, что ему поможет добыть их его племянник Халил, который имеет доступ к компьютерным сетям банка. И еще старик напомнил эмиру Малику о просьбе Халила. Эмир обещал подумать и сообщить свое решение после очной встречи.