Хотя бандитам тоже не слишком интересно проход минировать, если они знают, что им придется когда-то этим же путем возвращаться, если не желают провести остаток жизни в расщелине горного плато вместе с шаманом, потому что другого выхода здесь не имеется, а долбить искусственный ход через скалы придется много-много лет.

Я представлял, как в одиночестве шел здесь когда-то капитан Тайгородов. Но ему было проще, у него комплекция другая. Он ростом с меня, но плечи гораздо уже, и грудь не такая глубокая. А мне порой приходилось воздух из груди выпускать, чтобы протиснуться, и даже местами приседать.

Тем не менее шли мы уверенно и продвигались достаточно быстро. В одном месте, правда, возникла заминка. И место было достаточно широкое. Но там образовался не слишком высокий, высотой примерно мне по грудь, каменный завал. Я даже подумал было, что мы каким-то образом проявили невнимательность и вошли не в ту щель, пропустив нужную по пути к горному плато. А эта дорога — тупиковая. И в карту посмотрел, навигатор включил. Нет, проход мы определили правильно, как показывал навигатор. Просто в этом месте образовался обвал. Стена была, видимо, не самая крепкая и осыпалась. Перебравшись через камни, взвод двинулся дальше.

— Петрушкин! — позвал я старшего сержанта, которого оставил замыкающим.

— Слушаю, товарищ старший лейтенант.

— Как обстановка в тылах?

— Позади нас — тишина. Перед тем как в щель войти, я в тепловизор все за спиной просмотрел. Опасности не обнаружил. Даже тараканы не бегают. Разве что у кого-то в голове. Чисто вокруг!

— Это хорошо… Продолжаем движение.

Признаться, мне не нравилось, что взвод так непривычно растянулся. Окажись противник впереди или позади, бой пришлось бы принимать поочередно одному бойцу. Не самый лучший вариант. Правда, в этом случае, согласно разработанной тактике, отыскивается место пошире, обычно позади, чтобы не прорываться вперед под пулями. Там один стреляет с колена, второй — стоя. В результате бой ведут двое. То есть позиция вдвое усиливается. И солдаты этой тактике обучены.

Тем не менее бой из прохода неудобен. Особенно если учесть, что в щели даже переместиться некуда, когда ствол на тебя наставляют. Но многочисленные повороты прохода не давали возможности прострела на длительную дистанцию, и это слегка утешало. Противник мог появиться только на близкой дистанции, при этом подвергая себя большой опасности, поскольку мало кто может сравниться с солдатами спецназа в быстроте реакции.

Однако навигатор показывал мне, что трещина уже подходит к концу и скоро мы выйдем на часть плато, отделенную от основной части пропастью-трещиной или, попросту говоря, ущельем, уходящим в Грузию.

Правда, спуститься с плато в само ущелье без специального оборудования для скалолазания было невозможно. Хотя у нас в отрядном городке спецназа ГРУ полоса разведчика [19] и завершается скалодромом [20], все же этих тренировок недостаточно. Но если уж я получил предупреждение, что взвод не сможет здесь спуститься, то бандитам такой спуск тем более окажется не по силам.

Естественно, первым вышел на плато именно я. Но предварительно осмотрел окружающую темноту в тепловизор своего бинокля. И только после этого дал негромкую команду взводу:

— Выходим…

Вообще-то темнота была не полной. Небо было ясным. Звезды, как всегда в горах, висели низко и лохматились светлыми лучами. Луна была чуть в стороне, но светила ярко своим почти полным телом. Приближалось полнолуние, когда ночи станут предельно светлыми, — время лунатиков, неудобное для бандитов. Может быть, и шаманское время, я точно не знаю, но что-то подобное, кажется, слышал. Я вообще мало знаком с практиками шаманов и не совсем в курсе, чем они занимаются и на что способны. Так, популярную мелочь только и читал.

Взвод просочился к выходу по одному. Именно просочился, словно вода, по каплям, а не прошел. В полном составе собрался на каменистой глиняной площадке.

Я снова сверился с картой в своем планшетнике, хотя уже хорошо помнил маршрут. У меня вообще на карты память хорошая. Достаточно один раз взглянуть, и я уже могу восстановить в памяти увиденное даже через продолжительный отрезок времени.

На карте спутниковой съемки горы имели черно-бурую окраску, а лесные массивы — темно-зеленую. Близкие цвета, которые с толку могут сбить даже человека опытного. И только повышенная контрастность монитора позволяет различать границу. Но от повышенной контрастности быстро устают глаза. Однако я подолгу в монитор не смотрю и потому могу себе позволить работать с максимальной контрастностью.

Дальше наш путь лежал прямо, до небольшого ручья, сбегающего от верхового родника на плато и уходящего прямо в интересующую нас расщелину. На карте спутниковой съемки ручей выглядел чуть заметной полоской, и я даже не сразу сумел определить, что это такое. Для уточнения пришлось даже открыть другую страницу — с топографической картой.

Тогда стало все понятно. Топографическая карта показывала даже родник, который являлся основой для ручейка. Вообще-то наличие родника на высокогорном плато — это нонсенс. Обычно такое бывает, когда под плато залегает подземное озеро, и, как правило, это бывает озеро с минеральной водой, залегающей достаточно глубоко, чаще глубже сотни метров. Через какую-то трещинку вода пробивается наверх, где образует родник и ручей. Но что там за вода, даже топографическая карта не рассказывала. Спутниковая карта этого тем более не знала, а результаты геофизических исследований, если такие и проводились, мне в планшетник занесены не были…

Собравшись, мы двинулись вперед привычными тремя колоннами — разобравшись по отделениям. Я шел ведущим, старший сержант Петрушкин — замыкающим. Мой нос начал улавливать запах ручья метров за сорок. Но журчания слышно не было, мешали наушники. Я снял шлем и только тогда услышал. Шлем как-то так устроен, что человеческий разговор в нем слышно, если, конечно, разговаривающий не находится далеко. Наверное, микрофон достаточно чуткий. А вот посторонние звуки, когда они нечленораздельны, едва-едва улавливаются и похожи на невнятный шум. И микрофон здесь не помощник. Это, конечно, для условий работы спецназа существенный минус. Противник может подкрасться незамеченным, вернее, неуслышанным. Но плюсы шлема многократно превышают это маленькое неудобство.