— Ты оправдываешь его? — удивилась я.

— Мне бы не хотелось, чтобы ты тут всем растрезвонила о нас. Тебе удалось спеться с Шанардом, пусть бы все так и оставалось.

— На борту все три мужа и один любовник Аври. Или по-твоему, ради возвращения домой мне стоило бы потерпеть? К слову, Себастиан и Израэль вообще не в моем вкусе.

Глаза Ксандра загорелись опасным блеском. Уголок его губ чуть заметно дрогнул. Я не упомянула Кайда, чем выдала свой интерес к нему. Поправляться поздно. Ксандр слишком внимательный.

— Хотя бы пообещай, что не станешь нести чушь про книгу, когда Шанард отойдет и вы поговорите, — попросил он, корректно обойдя Кайда стороной. — Нам надо добраться до амадина.

Я взяла стакан, сделала еще глоток, который дался легче предыдущего, и ответила:

— Не уверена, что он станет меня слушать.

Ксандр тоже выпил. Я начала успокаиваться и сменила тему разговора.

— Ты подставил меня.

— Ты про Иусхабию? — Он вздернул бровь. — Зря ты столь низкого мнения обо мне. Мне тоже не по душе ее условие, но иначе на сделку она бы не согласилась. Жертвоприношение — основа существования уцаборцев. Без крови предводителя они не отдадут карту.

— Предводителя? — Я напряглась.

— Иусхабия сказала, что главная на «Бреасе» ты.

— Почему я?

— Потому что ты ведешь нас к амадину. Не отрицай, без тебя ничего бы не было.

— Это просто череда событий и твое маниакальное желание вернуться домой, — пробурчала я, отпив еще крепкого рома.

Моя голова слегка закружилась, тело стало слабеть и будто терять вес.

— А у тебя нет этого желания? Мечтаешь лишь о Шанарде Вибасе? — Ксандр покрутил в руке пустой стакан, и его темные глаза-воронки пронзили меня иглами.

Тяжело вздохнув, я тихо произнесла:

— Может, мне и возвращаться-то некуда. Здесь во мне есть хоть какой-то смысл. — Поставив стакан на стол, я встала. — Спасибо. Иногда с тобой приятно поговорить.

Ксандр усмехнулся. Я собралась развернуться и уйти, но из-за небольшого крена корабля, оступилась и упала прямо в объятия Ксандра. Резко подняв лицо, встретилась с его взглядом и лихорадочно сглотнула. Красивый, зараза. Знает себе цену. Не дурак. И не совсем козел, каким казался раньше. Похоже, я перебрала с ромом, раз Ксандр стал казаться весьма привлекательным и желаемым мужчиной.

— Санитар, — вдруг произнес он, не выпуская меня из своих объятий.

— Что? — хрипло вымолвила я.

— Я был санитаром в бригаде скорой помощи. Там. Дома.

«По тебе не скажешь», — подумала я.

— Мои предки развелись, когда я был пацаном. Отец сразу исчез, а мать… Выпивка, мужики, долги… С такой жизнью мне рано пришлось повзрослеть. Спасибо моему учителю химии. Это он посоветовал мне поступить в медколледж. Оттуда меня и направили на работу. Только мать ничуть не изменилась. Однажды вернувшись домой после двойной смены и опять застав ее в постели с каким-то наркоманом, я просто развернулся и ушел. Даже вещи не собирал. Что было в рабочей сумке, то и забрал. В тот же день я заселился к бабе Фае. Назовешь меня бессердечной свиньей? Дело твое. Но во мне не осталось даже элементарной жалости к женщине, которая меня родила, а потом позволяла своим ебарям выбивать мне зубы и ломать пальцы.

Я могла бы и сама догадаться, что жизнь его поколотила.

— Боже, — прошептала я. — А твоя невеста?

Ксандр насмешливо улыбнулся:

— Ты неисправима. Если вернувшись домой, я узнаю, что за пять лет она никого себе не нашла, то сбегу от нее в другую страну. Потому что такая дура страшнее любого маньяка.

Я засмеялась. Лед между нами тронулся.

— Так что, — Ксандр отставил стакан и пальцами провел по моей щеке, — не такие мы с тобой и разные. Я, может, тоже только здесь жить и начал.

— Тогда зачем тебе амадин?

— «Только амадину под силу вернуть страждущего туда, где он был счастлив», — повторил он слова из книги.

— И где ты был счастлив? — задавая этот вопрос, я рассчитывала услышать что-то типа: «В прошлом», — но ответ был совсем иным:

— А был ли я вообще когда-то счастлив?

У меня защемило сердце. Совсем потеряв трезвость, я подтянулась на носках, обвила руками шею Ксандра и поцеловала его.

Ненавидя себя, ненавидя его, ненавидя Шанарда, ненавидя книгу, я сильнее прижималась к Ксандру, фактически заставляя его целовать меня в ответ. Безумие охватывало нас обоих, затягивая в свой бешеный вихрь и цепко удерживая в своих незримых границах.

От поцелуя моя голова закружилась еще сильнее. Ощущение животных объятий Ксандра, оголодавшего по женской ласке, доводило меня до одержимости. Его язык вторгался в мой рот, обнажая самозабвенное мужское желание. Прогибаясь от его натиска, я в кулаках сжимала ворот его плаща и тянула в разные стороны. Утром, вероятно, пожалею, но может, именно это мне и нужно, чтобы вновь почувствовать себя живой, а не картонным книжным персонажем.

Ксандр легко подхватил меня под бедра и усадил на край стола. Не прерывая поцелуя, он снял с себя плащ, расстегнул и скинул пояс с саблей и мушкетом и распахнул мой халат. Осатанело стягивая его с моих плеч, он все яростнее впивался в меня поцелуем.

Наши тела зажили отдельной жизнью. Набрасываясь друг на друга, мы срывали одежду, царапали кожу, кусали губы и сбивчиво дышали, мечтая лишь об одном — поскорее слиться в диком танце страсти.

Ксандр был не так широкоплеч, как Шанард, но обладал крепким спортивным телом — мускулистыми руками, рельефной грудью и животом. Едва он остался без рубашки, как мои пальцы заскользили по его мягким темным волоскам на груди, спустились на живот и по тонкой дорожке к паху.

Ширинка поддалась легко. Удивительно, что она не расстегнулась под давлением его заряженной пушки. Положив ладонь на внушительных размеров член, я почувствовала не только его бархатную кожу, но и каждую пульсирующую венку. Ксандр задышал сипло, его поцелуй стал еще требовательнее.

Поглаживая член, я сползла на самый край стола и развела ноги. Обхватив ими бедра Ксандра, я прошептала:

— Возьми меня, капитан.

Ксандр отвлекся от поцелуя, чтобы лизнуть свои пальцы и смазать мое жаждущее наполнения лоно. А потом ворвался в меня языком и членом одновременно. Я вскрикнула то ли от неожиданности, то ли от его наглости, но тут же улыбнулась и задвигалась навстречу.

Стоявший на столе подсвечник упал и скатился на пол. Свеча затухла. Каюта погрузилась в сумрачный лунный свет, проникающий сюда в иллюминатор.

Ксандр смахнул со стола журнал капитана и уложил меня на спину. Оставив мои губы, он закинул мои колени на свои плечи и продолжил вторгаться в меня с удвоенной скоростью. Я закусывала губу и постанывала в такт его движениям. Забыв обо всем на свете, полностью растворяясь в томительной неге, мечтая лишь, чтобы это длилось вечно, я реагировала только на толчки, ласки и голос Ксандра. Для меня не существовало пиратского мира, Валентиуса Ваплакса, Иусхабии и даже Шанарда. Не существовало и амадина.