class="p1">Ротмистр поглядывал с сомнением, но Ирина действительно выглядела не очень: бледная, вялая, смирная. После еды (в общем зале, ради разнообразия) ротмистр великодушно отправил их в номер отдыхать и мыться, но велел не разлеживаться.

— Вернусь часа через три, будь готова, — приказал как отрезал и ушел.

Ирина выдохнула, а вот Дина заволновалась.

— Аринушка, детка, чегой-то с паном Збышеком приключилось? Прям вроде как подменили его, нет? И куда это он сказал приготовиться?

— Дина, не переживай. Расстроился опекун, что норды нас до места не проводят, дела у них нашлись важные. Теперь других искать. А пойдем мы к законнику, чтобы доверенные бумаги сделать, чтоб, значит, пан мог и без меня имением управлять — как старший и знающий. Ты лучше помоги мне голову промыть да с платьем займись, ушить бы его немного. И стирку малую затей, пока мы по делам пройдемся.

Ирина говорила все спокойно, с улыбкой, а внутри узлом завязывался страх: что делать дальше, она не могла придумать. Вернее, как. Денег у неё немного, вещей тоже (жаль вуэлу, но с ней придется расстаться)…Дина..

Попаданка, снова поймав себя на мысли о вылезшем из недр темной стороны цинизме, однозначно решила проститься с нянькой — без сомнений и угрызений совести. Взрослая тетка, не пропадет. А тащить ее за собой — значит, сводить процент успеха к нулю. Нет, Ирина уйдет одна, с помощью Миколы или без.

«Прости, Арина, но я буду поступать, какмненужно, раз так все сложилось. Имение твое не стоитмоейжизни. Страдать от «причуд» двуличной сволочи не хочу и не буду! И этот мир большой, найду место! Руки-ноги есть, прорвемся»- внутренне настраивалась на будущее Ирина, а внешне хранила на лице устало-глуповатое выражение типа «что воля, что неволя-все равно».

***

Поход к местному нотариусу прошел гладко и быстро. Невзрачный мужичок выслушал пожелания ротмистра, спросил согласие Ирины, оформил волеизъявление наследницы честь по чести, даже не взглянув на неё лишний раз. Ирина всю процедуру просидела безучастной и покорной. Ротмистр успокоился и по дороге в гостиницу разговорился.

— То, что ты не Арина, я понял давно. Сначала удивился, а потом решил, что так даже лучше. Чего только в мире не случается, подумать только! Во Фризии знавал я одного алхимика, чудаковатый такой, искал этот, философский камень, что все может в золото превращать. Так он, помимо камня, хвастал, что мол, демонов вызывает, а они ему тайны всякие рассказывают, пока в телах свежих покойников находятся. Не улавливаешь, к чему веду?

Пан Збышек искоса посмотрел на отстраненную спутницу, хмыкнул и продолжил:

— Говорил, что однажды демон, перенесенный им во внезапно скончавшегося слугу, прожил у него пару лет, но, увы, сбежал! Или не демон то был, а, А-ри-на? — довольный собой ротмистр протянул имя девушки и снова гаденько ухмыльнулся. — Кто ж ты такая? Ты точно женщина, и наверняка старше Славиной дочки: не мельтешишь, лицо держишь. А ведь боишься, так? Оно, конечно, как не бояться, не дура чай. Не хочешь говорить? Обиделась?

Ирина не повернула головы, не ответила. Зачем? Этому лицемеру важен он сам и его блестящий план, так пусть и дальше откровенничает, раз уж так распирает.

— Ну, я не слишком гордый, не то, что мать твоя, то есть, панна Славия, мне и того, что теперь в руках, хватит на всю жизнь. Я и с тобой могу поделиться, если правильно себя поведешь. Ты ж пока телом молодая, за тобой пригляд нужен, и хозяйство тамошнее вести, и с властями задружиться. Кто ж девчонку-то всерьез воспримет? Прижмут, окрутят и- поминай как звали пришлую паненку. А со мной ты будешь в неге да сытости жить, я и жениться могу, не родня ведь. А ты на Славию похожа… — вдруг вздохнул ротмистр.

— Что, гадом я тебе вижусь? — опять окинул взглядом Ирину. — Ну, думай так, мне чихать. Да только я, правда, любил Славию, бежать с ней хотел, даже у герцога выяснял, возможен ли развод и что я ему за то должен буду…А она уперлась, коза! И Тадеуш, недоносок, приревновал ее да проследил, а потом навет на меня герцогу настрочил! Опозорил, места лишил, сволочь!

Ротмистр остановился и пнул камешек с досады. Ирина равнодушно смотрела на разошедшегося мужика и не чаяла, когда сможет избавиться от него и его словесного поноса.

— Жаль, что она померла, зато ты вот мне досталась..- мужчина поднял лицо девушки за подбородок и заставил смотреть на себя, и даром, что стояли на улице. — Подрастешь, округлишься, я тебя попробую… Вместо матери! Должна же быть у меня награда, не думаешь? Ах, ты же другая! Но тело-то ЕЁ..Тебе понравится, уверен, я умею обращаться с паннами…

Как Ирина выдержала монолог напыщенного фигляра и не дала ему в морду, останется за кадром, но в гостиницу она приползла, зашла в номер и легла на кровать, не обращая внимания на вопросы и причитания Дины. Надоели оба!

***

Ужинали дамы в номере, а ротмистр, распорядившись не беспокоить женщин и наказав Дине присматривать за девушкой не задавая вопросов, отправился в ближнюю таверну, где подавали фризские блюда, по которым он соскучился. Все это Ирина выслушала молча, ополоснулась и легла в кровать. Думать не хотелось, так вымотал ее ротмистр. Дина охала, удивлялась, пыталась разговорить воспитанницу — тщетно. И тоже легла.

На город, который Ирина не увидела, опустилась ночь. Микола так и не пришел…

Глава 24

До рассвета Ирина Михайловна то засыпала под храп лежащей рядом (по ее настоянию, место-то много) Дины, то от него же и просыпалась. В конце концов, промаявшись с час после очередной побудки, тихонько встала, оделась и, подойдя к грязноватому окну, застыла в раздумьях.

— Что будем делать, дорогая? — обратилась она к себе. — Микола не поверил, очевидно. Обидно, досадно, но ладно. Теперь план меняется? Уйти сейчас? Пока нянька не видит? — она кинула взгляд на служанку, спящую сном праведника, прикинула возможности и начала осторожно рыться в вещах, сложенных Диной на длинной лавке.

Ирина выбрала все штаны, рубахи, исподнее, драгоценности (перстень, родовой, ротмистр забрал, когда доверенность оформляли), письма, швейные принадлежности, гребень…Получился приличный узел. Поделила те деньги, что чудом остались у неё от размена (честно, даже забыла, что они есть), поровну и отложила к вещам служанки. Бросив взгляд на нравившуюся вуэлу, тоскливо вздохнула и решительно взялась за ручку двери. Та не поддалась!

— Это он, сволочь, нас запер, что ли? Да когда? Или я настолько отключилась, что все пропустила? И что теперь-то, господи? — прошептала