«Приму! – решил Юрий Аркадьевич. – Копейка лишней не бывает, а курочка по зернышку клюет!»

И он, придав голосу задушевную бархатистость, произнес в трубку:

– Компания «Урал-инвест», рады приветствовать вас в столь поздний час. Слушаю вас внимательно.

Он всегда избегал слишком штампованных фраз, звучавших безлико. К примеру, произнося приветствие от множественного числа, тут же добавлял «слушаю», словно бы от себя лично. Это сближало, Полежаев сам неоднократно в этом убеждался.

– Привет, Юрок! – Хрипловатый голос звучал насмешливо. – Все купоны стрижешь?

– Работаем, – уклончиво ответил Полежаев, моментально узнав в звонившем Ипатьева.

– Работай, Юрок, работай! – рассмеялся собеседник. – За это я тебя уважаю – за трудолюбие. Я вот как раз на днях тебе работку хочу подкинуть… Пустяковая, в общем, работенка, как раз по твоей части.

– Я вообще-то на днях закрываться собираюсь, – осторожно намекнул Полежаев.

– Да ну? Ну правильно, борзеть не надо, Юрок! Тут ты тоже молоток. Вот как раз и нужно успеть все обстряпать. Так я, значит, завтра заскочу, – с утвердительной интонацией сообщил оппонент. – Где-то к обеду, часикам к двенадцати жди. Покедова!

И в трубке запищали гудки. Полежаев был готов к подобному варианту. Подобное происходило регулярно в последнее время и стало уже привычным. Полежаев знал, что это неизбежно, и особо не возражал. Опять срабатывал его излюбленный принцип: лучше потерять в малом, но приобрести в большом. А Юрий Аркадьевич был нацелен на большое. На очень большое…

* * *

Отвезя Ильичева в бизнес-отель «Богемия», я перешла непосредственно к поискам. Для начала проштудировала список телефонных номеров, выданный мне Еленой Константиновной, и остановилась на домашнем номере подруги Кристины по имени Наташа. Время уже перевалило за полночь, и звонить было не совсем удобно, но сейчас меня не заботили правила приличия. Трубку сняла, по всей видимости, мать Натальи.

– Здрасте, а позовите, пожалуйста, Наташу, – придав голосу подростковые интонации, попросила я.

– А Наташа ушла, – тут же ответила женщина.

– Ой, а куда? – продолжала я.

– В клуб, – не стала скрывать мать, видимо, приняв меня за приятельницу дочери.

– В «Небеса обетованные»? – уточнила я.

– Да.

– Спасибо, – сказала я и быстренько отключила связь.

«Небеса обетованные» находились в центре и являлись чем-то средним между клубом и кафе, рассчитанным преимущественно на молодежь – по уровню цен и комплексу предоставляемых услуг и развлечений. В основном это обилие танцевальной музыки и игровые автоматы. Выбор не слишком широкий, но юных бездельников он вполне устраивал.

Однако прежде чем отправляться туда, я решила подготовиться. Все-таки не исключено, что Кристины там не обнаружится, и мне желательно вписаться в круг посетительниц «Небес обетованных», приблизиться, что называется, к контингенту, чтобы в случае чего найти с ними общий язык.

Для этого пришлось заехать домой. Тетя Мила уже спала, и я спокойно направилась в ванную преображаться. Для начала сбрызнула волосы водой и смазала гелем кончики, затем вытянула их. Потом приступила к «омолаживающим» процедурам. Нет, не ко всяким маскам и прочим питательным процедурам – это методы длительного действия, и работают они при регулярном применении. Конечно, я прибегаю к их помощи, но сейчас мне нужно было «помолодеть» в считанные минуты. Все-таки, что ни говори, а шестнадцать и двадцать семь – две большие разницы.

Открыв специально предназначенную для подобных случаев косметичку, я прошлась по лицу спонжем, нанося основной тон, затем выровняла и осветлила нужные зоны, после чего придирчиво оглядела себя в зеркале. На меня смотрело практически юное, чистое лицо, казавшееся совершенно лишенным косметики. Конечно, можно было остаться и в таком виде – впечатление юности и свежести гарантировано! – но в том месте, куда я направлялась, требовалось иное, и я перешла к следующему шагу перевоплощения.

Вооружившись тушью для волос, я сделала себе несколько малиново-розовых прядей. Потом перешла к макияжу. Рисовать слишком густые круги вокруг глаз я не стала, ограничившись черно-розовой цветовой гаммой: тени плюс контур. С губами я обошлась уже бережнее, лишь слегка пройдясь по ним светлым блеском. Посмотрев на себя со стороны, осталась довольна. Нет, не тем, что сделала из себя красавицу – я и так хороша, – а тем, что смогу сойти за свою в среде эмоционально-неуравновешенных тинейджеров.

Затем я прошла в комнату и, порывшись в шкафу, откопала кое-что из одежды, подходящее к случаю. Затем еще раз осмотрела себя с головы до ног и решила, что можно смело отправляться на поиски, и поехала прямиком в «Небеса обетованные».

Внутри звучала музыка – на сцене стоял бледный юноша с черными глазами, увеличенными подводкой, которого вполне можно было принять за миловидную девочку, и тянул в микрофон унылую песню о том, как сильно он страдает. Причиной страданий являлось несовершенство нашего мира, непонимание со стороны близких и, конечно же, неразделенная любовь. Голосок у мальчика был слабенький, но страдал он очень красиво. Настолько красиво, что каждый слушатель через несколько секунд начинал чувствовать прямо-таки жгучую зависть оттого, что на его долю не выпало и десятой доли той неимоверно тяжелой ноши, которая легла на хрупкие плечи этого юнца…

Я поискала глазами свободный столик и не нашла. Зато практически мгновенно нашла ту, которую искала: у стены в компании двух подружек и одного паренька сидела Кристина. Судя по ее виду, она не очень-то сильно горевала: смеялась, высоко запрокидывая подбородок, размахивая руками, принималась что-то возбужденно доказывать. Потом бросала на роняющего на сцене сопли паренька томные взгляды и, прижимая руки к груди, закатывала глаза, видимо, давая понять, как хорошо она его понимает и вообще прямо-таки не находит себе места от чувств. Словом, вела себя так, как ей это было свойственно: очень эмоционально и несколько театрально.

На столике стояли стаканы с коктейлями, какие-то салатики и пирожные. Кристина тянула что-то из стакана с нанизанным на край ломтиком апельсина и ковыряла пирожное. Парень в темно-красной жилетке и ярком, цветастом шарфе, небрежно болтавшемся на шее, пил пиво.

Я решила, что не стоит откладывать дело в долгий ящик, и подумала, что подойду к Кристине сразу, как только появится подходящий момент. А он уже появлялся: подружки ее поднялись с места и направились в конец зала. Кристина осталась в компании паренька.

Юноша на сцене завел новую песню, показавшуюся мне по мотиву и содержанию продолжением первой, и спутник Кристины неожиданно подхватил ее за талию и повлек в зал танцевать. Кристина обвила его шею тонкими руками, они практически приклеились друг к другу и, топчась на месте, стали покачиваться из стороны в сторону. Пластикой не отличались оба, но их, кажется, это не смущало.

Мне хотелось пообщаться с Кристиной один на один, и я все ждала момента, когда она направится, например, в туалет. Тем временем обе девушки вернулись в зал. По заговорщицким взглядам, бросаемым друг на друга, я поняла, что они покидали зал не для того, чтобы поправить колготки. Да и движения их тут же стали более раскованными и расслабленными одновременно.