макияжем – угольно-черные слипшиеся ресницы, выщипанные брови, алая помада, толстый слой пудры, сквозь который предательски просвечивали следы нервотрепки, утомления. Отдел акционерной собственности ТыМЗ во главе с Натальей Матвеевной Цыбиной. Этот отдел – в отличие от других служб в управе – в кризисное время трудился полноценно, засиживался за полночь, чтобы наштамповать справок и докладов для руководства. Отдельским дамам ехать было некуда. Их дома и семьи в Утылве.

Затем делегации от цехов – по какому принципу выбирали? в дальнейшем выяснилось, что крайне неудачно.

Присутствие на заседании лиц, посторонних на заводе, обосновывалось логически. Предварительно подчеркивали, что обсуждать будут не только внутренние дела ТыМЗ, но и обстановку в Утылве в целом. Логично. Завод и город неразделимы. Умрет завод – умрет и Утылва. Но почему-то нынешние власти – и мэр, и директорша, и областные инстанции – категорически против столь гранитной формулировки. Действительно, почему умрет город? Случится землетрясение, пласты почвы сдвинутся, обнажатся норы ворпаней, и дома рухнут вниз? возникнет пустое место? дикая степь придет? Нет. Люди продолжат здесь жить. Женщины и дети никуда не уедут. Продолжат работать городские службы и, главное, органы власти. Школы и больницы (и в обыкновенном, а не в крайней случае в больницах фельдшера, а не врачи). Мужское население отправится на вахты – правильно! у нас же рынок, нельзя на попе ровно сидеть. Активные и образованные горожане тоже поищут лучшей доли за границами Пятигорья – например, в Кортубине. Дети Васыра и Щапова уже нашли. Но ведь это не катастрофа. Не конец света. Хотя прежней Утылвы не станет. Сколько еще городков и поселков не станет в России? Незачем считать.

Пусть обиды по углам,

И корыто пополам,

И изба нарастопашку -

Ветра свист и тарарам.

А по стенам и по полкам

Мусор, битые осколки…

Незачем считать. Нечего жалеть. Рынок! Представитель нового поколения (вполне адаптированного и успешного на рынке) Ф.И. Цуков уже сообщил с гордостью молодому выскочке и любимцу директорши Леше Имбрякину, что его пригласили на совещание в управу. Персонально позвали, обратившись по имени–отчеству: уважаемый Федор Ильясович. Лестное свидетельство признания. Бывший житель Казахстана (кусок от Империи откололся – бульк!), вынужденный покинуть родину (еще советскую – не свободную) и приехать в богом забытую Утылву. Федя забрался на недосягаемую высоту и теперь в компании с другими уважаемыми людьми начнет решать судьбу города. Да что там с людьми – с самой директоршей!

А тогда сбежав от ненормальной невесты (что не невеста вовсе, и пылает яростью, картошкой обстреливает), Федя за кустами сирени осмотрел себя. Ирэн очутилась никудышным снайпером – пару раз лишь достала. Сзади на ягодице и сбоку на бедре – там два темных круга. Федя тщательно потер пораженные участки – не особенно заметишь, если не приглядываться. Вообще, с этой семейкой Нифонтовых надо что-то делать – нельзя оставлять безнаказанными. Цуков набросал в уме план мести. А ничего придумывать и не требовалось. Слабое место Нифонтовых – старшая сестра Лариса – тихоня, пугливая паникерша и доверчивый заемщик. Лучше мстить через нее. Просрочка уже пошла, и платить придется не только долг и проценты, но и неустойку и штрафы. Прилично набежит. Все согласно договору – по закону, то есть. И не надо взывать к жалости – самого Федю пожалели?

Цуков, безусловно, из воинства Варвары. Просто Федя уже четко ощущал враждебность тылков (на что он надеялся после ростовщической практики с ДеньДжином? на людскую приязнь? да его возненавидели!). Других вариантов не было. И у его компаньона Тулузы, который тоже вынужден примкнуть к Варвариной стороне. Попробовали бы взбрыкнуть оба компаньона! Дескать, совесть и политические принципы им не позволяют. На них, голубчиков, уже компромат собран – грузовик компромата.

Тулуза вырядился для визита в свет. Пестрая рубашка (на малыханский вкус Гели Веселкиной) старательно отутюжена, все пуговицы застегнуты, что мужчина задыхался из-за тугого ворота. Волосы смочены и приглажены. Разит дешевым одеколоном после бритья. На носу красуется кусок пластыря. Неприветливый, чувствительный к насмешкам взгляд. Новые ботинки хрустят при ходьбе, сжимают ноги как колодки. Компаньоны, оказавшись в зале, внимательно осмотрелись, бухнулись на сиденья возле колонн.

Напротив окна устроились также двое мужиков, но гораздо старше. Считай, уже старики. Мирон Пятнашков и Григорий Жадобин. И заслуживают они, чтобы сказать о них подробно. Первый – седой, благообразный, в добротном темном костюме и голубой рубашке без галстука. М.К. Пятнашков. Проживает с женой в Кашкуке неподалеку от Щаповского наследственного гнезда. В нашей истории Мирон Кондратич уже фигурировал, но не прославился подобно другим персонажам – именно в нашей истории, а не в истории Утылвы. Скромность – достоинство (или недостаток?) советских людей. Вот племянник бабы Лиды не успел приехать, а уже всем известен, и первая местная красотка Ирэн Нифонтова его выбрала, Мобутя на рыбалку пригласил, ворпани похитили, местные оппозиционеры Щапов с Васыром думали привлечь на свою сторону, и даже сказочный корыльбун пометил (больно!). Варвара не сможет долго игнорировать родственника олигарха Сатарова. Максим в Утылве нарасхват! А Мирон Кондратич с современной точки зрения отсталый совок, заурядный обыватель. Не философ, не журналист, не актер не политик, не топ-менеджер, не блоггер и даже не богач – полное ничтожество. Как и все мы (ладно, НЕ ВЫ, полегчало?). Возьмется старик рассуждать про свою серую, скучную жизнь, и такие глупости выходят – родился и прожил в захолустье, отработал на маленьком заводе, детей вырастил, считал, что не ему должны, а он должен, старался быть честным, благодарным, усердным. Разве это достижения?! Для его родного сына, Виктора Мироновича, точно не аргумент, когда сынок – глава коммерческой службы ТыМЗ, молодой способный руководитель. Как злословили в Утылве, особа, приближенная к императору – то бишь, к госпоже Пятилетовой. Нет, Виктор любил отца, но у того все осталось в прошлом. Сейчас семья разделилась – Виктор по своей должности причислен к команде Варвары, а Мирон примкнул к оппозиции – к В. Щапову и Б. Васыру. Смешно и для умных людей заранее ясно, кто победит. А вам ясно?

Второй старик, Миронов приятель – здоровенный, волосатый, мосластый, словно леший из сказки. Рост породил привычку сутулиться, и еще старик постоянно кашлял, на улице сплевывал смачно, но в помещении терпел. В росте Жадобин не уступал Поворотову, но был худым, даже изможденным, изработанным вконец. Ходил медленно, с усилием сгибал длинные конечности. Ступни и кисти огромные. Лицо словно лишено жировой прослойки (да и все тело). Кости черепа легко