узнали друг друга. Народ определился. Кстати подоспели вожаки – не чистого, справедливого протеста, а упорного, оскорбленного мятежа – старые годами и молодые духом Б.С. Васыр и В.И. Щапов. Ситуация серьезная. Это не в юбочке щеголять и не жвачку чпокать. Варвара рано решила, что победила. И теперь вынуждена прибегнуть к рекогносцировке. На местности. В качестве местности выбрано заводоуправление ТыМЗ.

Механический завод. Пуп земли тылвинской. Закопченные стены и трубы, и железо. Судьбы людей. Кортубинский писатель А. Порываев в своей книге прибегнул к выразительному сравнению: цена жизни и цена стали… Коварная Варвара играла на тех же струнках, что и ее оппоненты. При созыве стольких людей как бы подразумевалось, что решение будет принято сообща – в интересах общества, а не Стальинвеста. Наивная надежда. Совковые предрассудки. Россия уже не СССР. Да, Утылва зависит от завода. И Варвара подчеркивала: не важно, кто и где собирается, организовывает заговоры, а Утылвой рулят те же, кто и заводом. ДАЖЕ ЗАКРЫВАЯ ЕГО! Верх цинизма.

Все готово к началу. Простые смертные в зале, избранные на сцене за столом, на фоне Ленинского барельефа. Там удостоились чести и места несколько персон. Разумеется, госпожа Пятилетова. Братья Клобы. Мэр Утылвы С.Н. Колесников. Сын Мирона Пятнашкова Виктор – начальник коммерческой службы ТыМЗ. Председатель Совета ветеранов Цыбин. Громадный Поворотов – глава Варвариной службы безопасности. Еще там сидел секретарь ППО ТыМЗ (приезжий ставленник областного Роспрофпрома) – личность совершенно заурядная и никем не называемая – взамен ФИО односложное – Этот… – и хмыканье.

Обстановка деловая. Начальство серьезно и мрачно. Готово к худшему. Из сосредоточенного ряда выбивается одна директорша – она сидит на стуле, далеко отодвинутом от стола, плечи расслаблены, глаза расфокусированы, невидящи. Нарочитое пренебрежение. И не только. Странная синеватая дымка окутала компанию на сцене. Клобов сзади, вообще, не разглядеть. Мощные флюиды потекли дальше – в зал. Синяя ведьма словно околдовывала, завладевала мыслями, добивалась покорности. В воздухе ощущался кисловатый холодок – даже приятный в спертой, жаркой духоте.

Начинается. По формальной иерархии первому надлежало говорить мэру – он самый избранный из всех избранных. Но Колесников, испытавший немало неудач за свое недолгое мэрство и окончательно разочаровавшийся (ценнейшее качество перспективного политика), потерял чувствительность к вопросам приоритета, престижа и пр. Потому без колебания отказался от привилегии. Мэр, естественно, не мог не приехать, не мог проигнорировать важное событие на заводе. Но он явился с плотно сжатыми губами – соизволил их разжать, произнеся несколько пустых фраз – ни о чем. Варварина синяя дымка не расслабила лицевые мускулы Колесникова. Ясно, что он собирался присутствовать в качестве манекена – и того, по его мнению, довольно будет. Протокольный отдел пережил сильное волнение, но… он его пережил. Варвара не вмешивалась ни словом, ни взглядом – изучала потолок. Рыжие макушки Клобов на минутку исчезли из поля зрения сидящих в зале, затем возникли снова.

Решили (кто?) на сцену выпустить для съедения самого… такого – ну, бесполезного, с кого нельзя, по примеру гуся, поиметь пух, перья, шкварки. И этот первый – взволнованный и еще больше усохший председатель Совета ветеранов Цыбин. Бедный! он предвкушал удовольствие покрасоваться перед всей Утылвой в компании с директоршей, потешить свою гордыню. Но не ожидал, что его бросят под танки. Первый пошел!

Старичок Цыбин аккуратно поправил коричневую замшевую куртку, пробежался пальцами левой руки по ряду пуговиц – внизу рука дернулась и переметнулась вверх. Стал нервно терзать свое сухое горло. Правая рука комкала влажный лист бумаги с приготовленной речью (услужили сотрудники протокольного отдела). Разинул и захлопнул рот. С усилием начал говорить.

– Товарищи! Позвольте мне… э… от имени и по поручению…

– Совершенно невинные слова. Всем тылкам известный тылок Цыбин. Но зал моментально среагировал, выплеснул враждебность.

– Поздравить? с чем? С закрытием, Цыбин? Тамбовский волк тебе товарищ! – выкрики разили как удары. – Подлиза! предатель! Пошел вон! К едр… фене! К… к… к стенке!!..

Эмоциональный людской напор хлестнул коварное синее облако, и оно, отклоняясь, потекло в противоположную сторону – на Ленинский барельеф. Начало многообещающее. Чпок! из серого Цыбина с шипением вышел весь воздух. Немедля над столом под самый потолок вырос страшный Поворотов.

– Тихо! Не орать! и не хулиганить! Мы здесь собрались, чтобы обсудить… Никто не позволит превратить в балаган. Мало вам митинга?.. Слушайте докладчиков, задавайте ваши вопросы. Если кого не интересует – кто хочет сорвать мероприятие – быстренько выведем из зала. Правильно?

Часть лиц на сцене – В. Пятнашков, профсоюзник Этот и Цыбин (ему-то зачем? за что?) тут же машинально закивали головами как болванчики. Мэр Колесников кивать не стал – его шея и идеальной формы затылок закаменели. Варвара не очнулась от потолочного транса. А по видимым макушкам Клобов нельзя сказать, кивали они или не кивали.

Итак, совещание в управе началось со скандала. Несложно догадаться, как оно продолжилось. Подсказка: тылки – дикий и некультурный народ. С типичным нашенским менталитетом, больше всего ценящим справедливость. Вот и Поворотов не промолчал, хотя следовало бы.

– Я хотел коснуться момента. Вы все знаете, а многие даже присутствовали на несанкционированном сборище. Недавно на площади было. Напрасно туда пошли. А уже то, что детей отпустили… Форменное безобразие!.. И это ужасное мавканье… Да, а плакаты возмутительного содержания? про паровоз. Кому и что хотели доказать? Подвели Сергея Николаевича – нашего дорого мэра… Ну, здесь же не Москва. Разные границы – грани разумного. То есть, у нашей родины граница одна – общая, единая. Мы все должны быть вместе. Народ с властями – с новым президентом. Так победим!.. Валить власть – пустое и вредное занятие. Верно, господин Колесников?

Господин застыл в каменном равнодушии. Даже в гранитном…

– Может, власти должны быть с народом? Угрожаешь, Поворотов? А то что – если что? Арестуют? расстреляют или в лагеря бросят?.. Катись ты! Мы в демократической стране живем. Нам на мэра… и не мэра…

– И должны соблюдать законы! От сих до сих…

– Да с чего?! Где и кем эти «сихи» установлены? Мэром? Это не законы. Давайте жить по главному закону – по конституции.

– Ага. Требуем советской конституции 1977 года! Я тогда больше свободен был… И на жратву хватало…

– А они ее поменяют. Конституцию. Поправки внесут. Сразу целую кучу. Чтобы никто до конца не дочитал. И сам черт не разобрался. Как говорится, девушка созрела…

– Какая девушка? Конституция?

– Страна наша. Разделенная на богатых и бедных, власть и быдло. Москву и провинцию. А мы в Утылве даже не провинция – мы в провинции темная дыра… Все законодательно оформят.