телу большое, как парус, полотнище. В это полотнище его тотчас закатали, спеленав, будто младенца. Резким движением меча, который так и не выпустил, король пропорол многослойную ткань. Но его руку перехватили, а лицо снова прикрыл плотный, остро и душно пахнущий лоскут.

Ричард успел лишь услышать обрывок фразы:

— Да он десятка два лебедей порезал! А если бы их?..

И навалился сон. Душный, будто запах неведомого дурмана.

Глава 9

Зелье старого китайца

— Я рад приветствовать вас, ваше величество! Рад, что именно вы сегодня — главный среди нас!

Обычно глуховатый голос Парсифаля звучал резко и гортанно, точно крик ворона. Это казалось особенно странным в помещении, где стены, пол и потолок были сплошь затянуты тканью — чёрный шёлк начисто скрыл камни обширного подземелья.

Ричард огляделся. Всё выглядело так, как описала тамплиерское капище герцогиня Эльза. Только теперь здесь было светло. Кругом горели факелы, множество факелов. Самые большие, на длинных ручках, крепились в бронзовых кольцах, приделанных к стене. Другие, поменьше, держали люди. Людей было не менее двух сотен, все — в алых, ниспадающих складками шёлковых балахонах с капюшонами, и даже на руках багровели такие же шёлковые перчатки.

«С кем-нибудь, у кого послабее сердце да похуже нервы, от такого зрелища может и обморок приключиться!» — подумал Ричард. И честно признался себе, что хоть сердце у него крепкое, но бьётся оно сейчас куда чаще, чем обычно: неровно, толчками, словно стремясь вырваться из груди.

Король давно уже очнулся от дурмана. Сперва он ничего не видел: на голове был низко опущенный капюшон, а руки оказались связаны за спиной. Ричард ожидал чего-то подобного и старался сохранить хладнокровие, но это пока удавалось плохо. Воин, в бою не страшившийся никого и ничего, неважно чувствовал себя в положении беспомощной жертвы. Когда же капюшон сняли, Ричард увидел, что сидит в низком кресле, прямо перед алой пятиконечной звездой, начертанной по шёлку в центре подземелья. За звездой, ярко освещённый светом факелов, высился прямоугольный алтарь, и над ним блистало тёмным металлом перевёрнутое распятие. На самом камне алтаря тоже лежало что-то металлическое, какое-то длинное лезвие — пламя рыжими отблесками отражалось в нём.

Люди, одетые в алые балахоны, стояли плотным кольцом, оставляя свободным только центр капища с пентаграммой и жертвенником.

Всё это выглядело хотя и грозно, но чересчур картинно. Ричард отметил про себя, что ожидал от сатанистов большей изобретательности.

Стоявший прямо перед пленником, на фоне жертвенника Парсифаль не был закутан в алый балахон — его одеяние осталось прежним: чёрный широкий кафтан, чёрный плащ и чёрный берет, низко надвинутый на лоб.

Сам же король оставался облачённым в кольчугу и гамбезон, как тогда, на стене замка. Он плохо представлял себе, сколько времени провёл без памяти, но раз его успели привезти в Брабант, то уж никак не менее двух суток. За это время тамплиеры могли десять раз его переодеть. Но воин в боевом облачении — на жертвенном алтаре...

— Вы, я думаю, догадались, ваше величество, в каком обществе сейчас находитесь, — продолжал Парсифаль. — А главный среди нас — вы сегодня, потому что восходящий на алтарь Князя тьмы становится посредником между ним и нами, его слугами. Он связывает землю с тёмной стороной неба, в котором сейчас набрал полную силу Змееносец. Менее чем через час ваша благородная кровь, кровь величайшего героя, собранная вот в эту пятиугольную чашу, что стоит посреди звезды, возгорится пламенем, и это пламя воззовёт к тёмной рати. Поэтому вас, избранника, нашего властелина, мы все приветствуем! Слава!

Колдун вскинул правую руку, и этот жест, колыхнувшись багровой волной, повторили все собравшиеся.

— Значит, эта чаша и есть ваш Святой Грааль? — спросил Ричард. — И какое отношение она может иметь к Спасителю?

— Разумеется, никакого! — тонкие губы Парсифаля изогнулись жуткой улыбкой. — До этого дня — никакого. Но сегодня, наполнившись вашей кровью, Грааль бросит вызов Распятому! Мы призваны Князем тьмы встать на пути рати Распятого, не дать ей победить в судный день.

— Вы — полные идиоты! — с презрительным спокойствием проговорил король. — Когда мне рассказывали про эти ваши бредни, я до конца не верил, думал — вы всё же умнее.

Колдун продолжал улыбаться, но в его глубоко спрятанных глазах загорелся зелёный волчий огонь:

— Меня восхищает ваше мужество, король Ричард! Однако я знаю, почему вы так спокойны. Вы и ваши друзья (которыми я тоже не могу не восхищаться!) многое разузнали о предстоящем жертвоприношении. Думаю, они могли выяснить и дату зеркального дня, и место, где это должно случиться.

— Им рассказал ваш сын, — теперь улыбнулся Львиное Сердце. — Сын, которого вы убили.

Больше всего пленника поразило, что в лице колдуна не дрогнул ни один мускул. Только ярче стал волчий блеск глаз.

— Да, убил! И это произошло по вашей вине! По вине ваших рыцарей! Я принёс сына в жертву нашему делу. А что? Разве Бог, которому вы все молитесь, не сделал того же самого со Своим Сыном?

— Ты действительно помешался, пёс! — голос Ричарда эхом раскатился под чёрными сводами капища. — А, впрочем, тебе, пожалуй, уже всё можно делать и говорить. Ад ты себе обеспечил!

— Всё может быть, Ричард Львиное Сердце, всё может быть. Но первым туда пойдёшь ты. Правда, ты-то веришь, что попадёшь в Царство Небесное, не правда ли? Но мы ещё посмотрим, как тебе удастся выдержать испытание. Знаешь, что сейчас произойдёт?

— Догадываюсь.

— Не-е-ет! — теперь колдун уже не скрывал торжества. — Думаешь, что, узнав место нашего