хинин и подпетые препараты. В его же статье того же года “О лечении прогрессивного паралича” излагается вошедший в начале 20-х годов в моду следующий метод. течения прогрессивного паралича: больному прививали малярию, приступы купировали хинином, на разных стадиях лечения, помимо ртутных и арсенобензольных препаратов, использовали и подпетые. "Догадливый” читатель сопоставляет две близкие по времени выхода работы Осипова, лукаво учитывая при этом, что в воспоминаниях о Лепине указания на арсепобен-зольные и ртутные препараты быть не могло — это было бы слишком прямолинейно. Создается ощущение, что своими воспоминаниями Осипов как бы задался целью подкрепить частным случаем — болезнью Ленина — представленную в его научных работах картину прогрессивного паралича. Осипов выделяет три формы этой болезни с нарастающими признаками слабоумия: цементную, депрессивную и экспансивную с подтипом “ажитированная форма”. Похоже, что именно этот подтип и представлен в его воспоминаниях». (Петренко, 1990, с. 201.)

«Серологические и ликворологические исследования позволили исключить нейросифилис у 13.11. Ленина. Окончательно этот диагноз был исключен профессором О. Фогтом1'1' из Германии, который проводил вскрытие тела Ленина и исследовал гистологически мозг. О. Фогт и в публикациях, и в приватных беседах отрицал специфическое поражение мозга у Владимира Ильича, главной причиной болезни считая атеросклероз». (Прохоренков, 1992. с. 12.)

«Болезнь и в самом деле носила необычный характер. Параличи и парезы то правой руки или правой ноги, то той и другой одновременно повторялись в дальнейшем многократно и быстро исчезали. Головные боли были также периодическими и без какой-либо одной определенной локализации. У Ленина Изменился почерк — он стал мелким, бросались в глаза трудность выполнения простых арифметических задач, утрата способности к запоминанию, но, что самое поразительное, полностью, до последней финальной стадии, сохранялся профессиональный интеллект. Для тяжелого атеросклероза многое было нетипичным… Больному были поставлены три неверных диагноза, в соответствии с которыми и лечили его неверно: неврастения (переутомление), хроническое отравление свинцом и сифилис мозга… Что касается эпилепсии, точнее, малых припадков, наблюдавшихся во время болезни В.И. Ленина, то они являлись результатом очаговых раздражений коры головного мозга спаечными процессом при рубцевании зон омертвений (ишемий) разных участков мозга, что было подтверждено при аутопсии». (Лопухин, 1997, с. 11–12, 26, 29.)

«Этот воспетый Оскаром Фогтом “гигант мысли”, по свидетельству Крупской и его бывших товарищей (Валентинова, Потресова), страдал головной болью и бессонницей, впадал в нарколептическое состояние и депрессивные кризисы; случались названные Крупской “яростными” маниакальные приступы, которые наряду с другими факторами и определяли раскол русской социал-демократии». (Гессе, 1997, с. 83.)

«По ряду косвенных признаков Ленин знал о неблагополучии со своими нервами. Так, в его ранних бумагах обнаружены адреса врачей по нервным, психическим болезням, которые проживали в Лейпциге в 1900 году. Несколько лет после октябрьского переворота, насыщенных драматизмом революционных событий, форсировали у вождя болезнь мозга и нервов. Особенно это стало заметно с весны 1922 года». (Волкогонов, 1994, кн. 2, с. 326.)

«…Ленин едва ли не самый первый в Советском Союзе человек, которому из политических соображений власти поставили диагноз психической болезни». (Буянов, 1993, с. 3.)

Психические нарушения Ленина сыграли печальную роль лишь в его собственной судьбе, а на государственной деятельности отразились главным образом черты его характера. Явные психотические расстройства, появившиеся в начале 1922 года, можно не принимать во внимание, так как в это время Ленин уже был de facto отстранен от власти. Большой интерес представляет влияние па-тохарактерологическихчерт вождя на его деятельность до 1922 года. Мы видим эмоционально очень неустойчивого человека, настроение которого колебалось от «состояния ража, бешенства, неистовства» до «явного увядания и депрессии». Эти аффективные нарушения вполне могли послужить причиной как «раскола русской социал-демократии», так и отличающихся чрезмерной жестокостью и беспощадностью декретов в послереволюционные годы. Причины эмоциональных расстройств Ленина коренились в отягощенной наследственности, в психопатологической структуре личности и, безусловно, в органическом поражении головного мозга.

Безусловно, не обладай Ленин столь своеобразной личностью, реки истории разных стран продолжали бы струиться по своим традиционным руслам. Кстати, некоторые современные авторы (В. Ф. Овчинников, 2001) считают, что по численности профессиональных революционеров и террористов России нет равных среди других государств.

ЛЕННОН (Lennon) ДЖОН (1940–1980), английский певец и композитор, один из участников группы «Битлз». Убит фанатом в Нью-Йорке.

«…Есть все основания утверждать, что гибель Леннона-творца, Леннона-композитора, Леннона-поэта началась задолго до рокового выстрела. И имя этого “медленного убийцы” — героин. По слцвам первой жены Леннона — Синтии, увлечение ее мужа наркотика-ми началось в 1965 г., когда бремя обрушившейся на него славы стало казаться ему непосильным… Затем Леннон начал принимать героин, одновременно не отказывая себе в алкоголе. Описания скандалов, связанные с его именем, все чаще появлялись на страницах газет. Джон стал сочинять меньше песен. Роль лидера “Битлз” постепенно переходила к Полу Маккартни… Джон излечился от наркотической зависимости, но это был уже другой Леннон». (Петров. 1999, с 267–269.)

«Важнейшими событиями жизни Леннона, которые вызвали нездоровый интерес публики и благодаря которым он стал знаменитостью — а одновременно и объектом насмешек, — были его эксперименты с ЛСД, а затем общение с Махариши Махеш Йоги. Джон начал принимать “кислоту” осенью 1966 года и “завязал” в августе 1967 года… Рубин198 рассказывал мне, как Джон употреблял наркотики. “Я любил общаться с Джоном, когда он был под “травой”. Он становился мягким и спокойным. От кокаина он делался агрессивным. А от героина впадал в депрессию. Я видел, как Джон и Йоко часов пять бросало то в пот, то в озноб, когда они отходили от героина”… По словам Джона, они решили обратиться к акупунктуристу, чтобы избавиться от пристрастия к метадону… Джон был по-настоящему “сердитым молодым человеком”. Его гнев, возможно, являлся неосознанным и выражался в обычном для “крутого” рабочего парня поведении, но это было неподдельное чувство. Когда Джон корчил из себя веселого остроумца, он вынужденно заглушал живой голос своей души. Но долго это продолжаться не могло. К тому же, постоянно ломая себя, он начал испытывать приступы депрессии. Когда позднее он обратился за помощью к психотерапии, то научился использовать свою подавленную ярость для создания замечательных музыкальных произведений… Песни Джона в “Белом альбоме”, выпущенном летом 1968 года, были написаны уже после того, как он прекратил употреблять ЛСД, и после того, как он едва не утонул в кошмарном коллаже звуков, рожденных наркотическими