class="p1">Сквозь мифические образы архетипа Овна проглядывают человеческие черты и реальные люди. Гуань-ди, Гильгамеш или Деганавида — люди-боги, чей идеальный облик наделил их божественным происхождением: деяния Одина также носят героически-человеческий характер, отчего его тоже иногда сопоставляют реальному историческому лицу. Изменяя и возвышая свою земную природу до божественной мудрости, люди, ставшие богами, указывают путь другим и устремляют за собой. Для марсианского мировосприятия разум и нравственность делают человека богом, и если он осознал это, ему не нужно других богов. Воплощая силу человека, знак Овна становится атеистом. Но идеал должен быть проявлен, чтобы он служил ориентиром: именно поэтому происходит обожествление исторических личностей и самого их пути.

Богоборцами мыслятся титан Прометей, мудростью превосходящий Зевса, или грузинский герой Амирани, рождённый от охотницы и охотника, наделённый неутомимостью волка и, подобно Прометею, ради людей похищающий небесный огонь. Образ китайского Прометея — герой Гунь, боровшийся с наводнениями: которые по отношению к человеческим намерениям Марса предстают как природная стихия Юпитера, угрожающая благополучию людей-земледельцев. Гунь украл у богов живую саморастущую землю, и за это владыка Небес повелел его казнить. Его тело рвали звери и птицы, но не могли растерзать, ибо оно было нетленным — не подчинявшимся законам земной природы. Тогда царь богов повелел рассечь Гуня небесным мечом. И тогда из его чрева вышел сын Юй, победивший потоп, строя каналы и исправляя русла рек. История Гуня уже напоминает легенды о первых христианах. Но наиболее характерно в ней то, что победу, которой герой не достигает, пользуясь волшебством богов, его сын одерживает своими силами и вполне конкретной разумной деятельностью человеческих рук. Недаром в Китае в конце 1-го тысячелетия до н. э. получили широкое распространение материалистические и атеистические учения.

ПАСТУХ — ИДЕАЛЬНЫЙ ВОЖДЬ

Мудрость даётся опытом, и потому тот, кто впоследствии призван возглавить богов или людей, внеся в жизнь стихийную струю нового, часто с самого рождения оказывается вне общества и его консервативных традиций. Он воспитывается на природе или пребывает некоторое время вдали от устроенного мира, постигая ритмы жизни в гармонии с естеством. Подобно шаману-Одину, он черпает свои силы из иного мира, чуждого для цивилизованного общества, и, подчинив их себе, этим приобретает превосходство над другими. Он связан с дикой природой, и ему часто сопутствуют хищные звери, как символ мужества и преодолённой опасности. Древним примером этого могут служить близнецы Ромул и Рем, вскормленные волчицей, чтобы потом основать новую столицу античного мира. А в более позднем, христианском мифе уход Христа в пустыню отражает ту же идею выхода за рамки очерченного круга культуры и искусственных установок общества.

Наиболее древний образ человека на природе — охотник, позднее его замещает образ пастуха. Профессия пастуха была жребием одиночки, на время обособлявшим человека от людей и делавшим его ближе к законам природы. Пастух большую часть жизни вынужден был проводить вне цивилизации. Он должен уметь в любых погодных условиях развести костёр и обеспечить себя теплом и пищей, ориентироваться в дикой местности, знать лесные тропинки и хорошие пастбища, помнить наиболее прямые пути через степи, реки и горы, чтобы не заблудиться и сохранить стадо, должен уметь лечить заболевший скот. Он отвечает за подопечных ему животных и должен обладать способностью защитить своё стадо — и от грабителей, и от зверей — и это смыкает мирную профессию пастыря с военной функцией. Всё это развивает в нём силу и смелость и даёт ему жизненную мудрость, которой лишены те, кто никогда не выходил за городскую стену.

Древний охотник является потребителем по отношению к дикой природе — отношение пастуха к ней более сознательно. Его вынужденное созерцание происходящих в природе процессов, соединённое с навыками человека культуры, даёт ему возможность приобретать и использовать знания о погоде, целебных травах и природных явлениях. В экстремальной ситуации он опирается лишь на свою волю и знания, и его самостоятельная жизнь, в которой ошибки обходятся дорого, формирует активную позицию по отношению к миру и совершенство его личности. Знаки Льва и Весов понимают индивидуальное совершенство как соответствие обществу и культурному уровню — для Овна совершенство заключается прежде всего в соответствии самому себе и силам естества.

Наследуя от Близнецов неуёмную тенденцию к поиску и опору на собственный разум, Овен стремится вырваться за рамки того, что легко возможно и даётся без труда. Вслед за Близнецами, этот архетип предстаёт добытчиком и нарушителем, наследуя черты культурного героя, не ограниченного прежними законами и начинает противостоять устроенному миру. Перед дикой природой традиции общественного поведения зачастую оказываются бессильны, и потому этот знак пересматривает их, отбрасывая ненужный груз традиций и оставляя лишь то непреходящее культурное наследие, которое помогает ему в дикой борьбе за выживание. Этим он расчищает багаж прошлого и закладывает основы будущей цивилизации. Проверяя на себе достигнутый обществом уровень сознания, Овен выступает разведчиком нового пути, которым вслед за ним пойдут другие. В древности таким разведчиком часто был пастух, современный романтический образ этого знака — геолог[128]. Возвращаясь в лоно общества, пастух несёт ему свою мудрость, воплощённую в его бесстрашной личности, его естественном поведении и его новом подходе к жизни.

Сюжеты большинства сказок о героях также повествуют о покидании дома и последующем возвращении в коллектив: в новом, лучшем качестве, которое приветствуется обществом. И выходит так, что сражаясь за свою жизнь и следуя своей личной цели, человек на самом деле старался для других. Таково позитивное переосмысление сюжета о третьем брате, получающее социальную окраску. Исторически, если легенда о младшем брате связана с жертвоприношением, временный выход героя за стены культуры соотносят с инициацией — посвящением в тайны полноправной общественной жизни или новой должности. В Риме покровительницей инициаций была богиня дикой природы Ферония, с которой связывалась магия целительства — а также освобождение рабов: о чем напоминает астероид Ферония.

Как и образ непобедимого воина, образ пастуха наследуется от плутонианской мифологемы. В образах древних богов-пастухов отчетливо видна их хтоническая природа. Греческий Пан козлоног, с козлиными рожками, что показывает его отношение к скоту. Он родился весь заросший волосами и бородатый, но его дикая природа не представила никакой опасности для культурного Олимпа. Напротив, он получил эпитет "понравившийся всем", так как вид его развеселил богов — что было естественно ожидать от него, как сына шутника-Гермеса. Он выступает на стороне Зевса в борьбе с титанами, и, помогая в битвах также и людям, наводит на врагов стихийный страх, названный по его имени паникой. Как покровитель греков в сражении, он, согласно легенде, явился им перед