Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ах! Как же я неловок…
Старик, конечно, обиделся. Опустившись на колени, он начал собирать черепки. Но он все-таки выведет для меня розу без шипов. Он должен. Ведь ему приказал сам король.
– Простите меня, – сказал я. – Это досадная случайность.
Вытирая руки носовым платком, я быстро удалился.
Жуткий запах. Зловоние кромвелевской подлости. Он осквернил даже этот день. Вернувшись в покои, откуда мне так хотелось вырваться на волю, я приказал вызвать Калпепера. Его не смогли отыскать. Что ж, дам поручение пажу. Я должен немедленно встретиться с Кранмером и рассказать ему о том, что произошло нынче ночью. Розы были забыты.
Как сообщил паж, Кранмер не поехал в Ламбет после заседания Тайного совета. Сейчас он проводил с прелатами заседание, где обсуждались мое заявление и прочие вопросы, связанные с теологией и библейскими переводами. Когда я ворвался в дверь, Кранмер сидел за полированным дубовым столом в окружении сведущих церковников. Представляю удивление благочестивого собрания! Перед почтенными отцами лежали все имеющиеся в наличии английские переводы Писания: Беды Достопочтенного[116], склонного к ереси Уиклифа и Тиндейла, а также Ковердейла и Мэтьюса[117]. Священные откровения Господа выворачивались тут, как преступник на дыбе.
Я решительно прошел по залу, сделав почтительный жест в сторону священных книг. Прелаты повскакивали из-за стола, от растерянности рассыпав лежавшие на коленях свитки.
– Господа, мне приятно видеть, что даже в такой чудесный июньский день вы усердно трудитесь над Словом Божьим. Господь, несомненно, вознаградит вас небесным блаженством, – с улыбкой произнес я.
Моя улыбка не нашла отклика. Святые отцы боялись, что я явился с проверкой.
– К сожалению, мне необходимо ненадолго лишить вас общества архиепископа Кентерберийского, – продолжил я, призывно протягивая руку к Кранмеру. – Но я обещаю скоро вернуть его вам.
– Продолжайте работу, – распорядился Кранмер. – Пожалуйста, постарайтесь подобрать как можно больше синонимов для слова «ангел» в главах о Воскресении. Я буду вам весьма признателен.
По-прежнему никто не улыбался.
– Пойдемте, Томас, – тихо сказал я, кладя руку ему на плечо.
Когда мы вышли из зала и свернули в ближайший коридор, я остановился и отпустил его.
– Простите за внезапное вторжение, – извинился я, – но необходимо срочно разобраться в крайне серьезных делах.
Кранмер в ответ лишь помотал головой, словно внезапно разбуженный человек, пытающийся стряхнуть остатки сна.
Мы пришли в мою укромную малую гостиную, где можно было поговорить со всей откровенностью, не опасаясь чужих ушей. Да, как же хорошо знакомо мне это убежище со стенами, обшитыми дубовыми панелями, в мою память врезались все их прожилки и неровности! С каким удовольствием я обсуждал бы дела в более уютном месте… но лишь сюда не могли добраться шпионы Крама.
– Томас, Кромвель стал изменником… связался с еретиками.
Рослый архиепископ молча смотрел на меня. Его голубые глаза излучали невозмутимое спокойствие.
– Уверяю вас, прошлой ночью я получил доказательства!
Я поведал ему о своих сомнениях, страхах, дурных предчувствиях и, наконец, о хранении изменнических книг. Кранмер по-прежнему стоял передо мной, недвижимый, как древнеримская статуя правосудия. Казалось, архиепископский сан придал ему еще больше здравого смысла и благоразумия.
– Итак, у нас появился анабаптистский мятежник! – после долгой паузы воскликнул он.
– Безусловно. Даже не знаю, как давно он связался с ними.
Неужели он стал предателем в те времена, когда поил меня шербетом? О нет, вряд ли! Тогда мы были добрыми союзниками.
– Еретики хотят с его помощью развратить моих подданных.
– А я доверял ему, ваша милость, – едва не плача, выдавил Кранмер. – Вы тоже. Я полагал, что в нем живет истинная любовь к Богу, почитание Христа. О Владыка Небесный, если нельзя верить даже ему, то кому вообще можно?
Сам Господь вложил в его уста такие слова, но в тот момент от волнения я не обратил на них внимания, поглощенный необходимостью покончить с Кромвелем.
Да, он будет арестован по обвинению в государственной измене… пусть только закончится этот мучительно долгий день. Как только разрешится щекотливое брачное дело с Клеве и Анна согласится написать своему брату, услуги Кромвеля мне больше не понадобятся.
Дневная жара спала и уже подступили сумерки, когда вернулись два моих посла. Оба выглядели усталыми, а их наряды изрядно запылились. Но это не страшно. Это даже хорошо. Значит, что они успешно выполнили задание. Где-то среди беспорядочной массы свитков, которые придворные прятали под плащами (отчего казалось, под ними скрываются ветвистые оленьи рога), должны быть желанные подписи и печати.
– Итак? – спросил я, поднимаясь с кресла.
– Она согласилась, ваша милость, – выдохнул Брэндон, извлекая и протягивая мне документы.
Взяв их, я с ребяческим нетерпением сразу взглянул на подпись: «Анна, принцесса Клевская».
– Хвала Спасителю! – пробормотал я.
Спохватившись, я предложил моим посланцам присесть и подкрепиться. Для них этот день прошел не менее мучительно, чем для меня. Они поблагодарили меня и устроились за столом. Деловитый паж принес чаши с водой, чтобы прибывшие могли ополоснуть руки.
– Королева… леди Анна… с трудом перенесла это известие, – приглушенным голосом сообщил Уайетт, вытирая салфеткой пальцы.
Ничего удивительного. Она ведь полюбила меня и думала, что до конца дней останется английской королевой.
– Понятно, я очень сочувствую ей, – сказал я, не погрешив против истины.
Да, неразделенная любовь мучительна. К тому же обидно лишиться высокого положения, каковое считаешь своим по праву.
– Увидев нас издалека за садовой изгородью, она упала в обморок, – добавил Брэндон.
Лишилась чувств? Невероятно! Нет, какие глупости?! Не могла же она забеременеть, не познав мужчину, как Дева Мария. Нет, что за фантазии приходят мне в голову? Должно быть, она потеряла сознание от любви, от безнадежной любви.
– Бедняжка, – вздохнул я.
– Она решила, что мы привезли ее смертный приговор, – пояснил Брэндон. – Подумала, что ее заключат в тюрьму, осудят и казнят.
Я пренебрежительно усмехнулся.
– Право, ваша милость, она жутко перепугалась. Ведь вы с самого начала показали, что не в восторге от ее внешности и лишь вынужденно согласились на брак, а потом отослали ее одну в Ричмонд. Она не глупа. Я уверен, ей отлично известна история Анны Болейн. Ссылка, опала… Все повторилось.
– За исключением того, что она не обзавелась любовниками! – запальчиво вскричал я. – Вдобавок она не ведьма! И не собиралась убить меня! Неужели вы считаете эти отличия несущественными?
– Нет-нет, конечно, – пробормотал Уайетт.
– Конечно, хвала небесам, – вторил ему Брэндон. – К тому же леди быстро пришла в себя.
Да, хвала небесам, а также ее крепкому телосложению и натуре.
– Судя по ее виду, она с большой охотой согласилась на все