— Что? — дракониха явно забеспокоилась и уже была готова поднести ему всё, что тот запросит.

— Я должен был с ними связаться в шесть, а потом в десять. Сколько я пролежал в бессознанке!

Парень виновато закрыл глаза. Наташа стала того преободрять тихим прикосновением мордой и громким урчанием:

— Тише, тише. Давай, ты сейчас попробуешь связаться, — она подтащила к нему рюкзак и подсумок.

— Нет, бесполезно сейчас, — он вытер лицо рукой, — они вряд ли станут искать меня ночью, в горах. Да и мне надо выйти тогда наружу и забраться повыше.

— Прости, но я сейчас тебя никуда не пущу, — виновато сказала Наташа.

— Я понял уже, — закивал тот, — дай, пожалуйста подсумок, а то крыша едет, — он указал на расстёгнутый с медикаментами. Дракониха сразу передала ему и убрала лапы, чтобы тот принял те лекарства, которые ему были необходимы. Сталкер закинул таблетки с витаминами, от боли в голове и жаропонижающее, затем лёг обратно в лапы к драконихе: — Блин, они там, наверное, с ума сходят, — проговорил тот.

— Тише, давай я попрошу своих поискать твоих девочек, — потрясла она его, чтобы тот не волновался, — где они находятся? Или они тоже по горам ходят?

— Да, но они вместе пошли на север, а я на юг.

— Ой-йо-йой, прости, — чуть помолчав, снова виновато сказала уже Наташа, — туда идёт гроза, недавно сообщили мне ребята. Мы не сможем долететь. Мне жаль.

— Ладно, — выдохнул тот, — буду надеяться, что с ними всё нормально.

— Правильно. Давай думать о хорошем.

— Они умные, не в первый раз в деле, держатся друг за друга. Только вот, что они мне устроят? Это — вопрос.

— Я тебя защищу от них, — улыбнулась Наташа, прижавшись снова носом к нему.

Чуть помолчав, Наташа отпрянула от него, раскрыла крыло и потянулась за чем-то лапой:

— Сень, поскольку ты принял лекарства, попрошу тебя…

— Что такое? — тот открыл глаза.

— Прошу, выпей это тоже, — она поднесла к нему чашку для супа. Для неё это была, по сути, чашка, как для чая, и оно понятно, что других здесь быть не могло, — вот…

— Что это?

— Это отвар, он работает, как антибиотик. Лишним точно не будет. Я варила. Уже не в первый раз готовлю его… Сами лечились… Специально для тебя сделала ту дозу, которой училась — для человека. Для нас-то нужно обычно больше.

— А, — Сеня присел, накинув капюшон, чтобы взять в руки чашу, и улыбнулся, ощутив запах отвара, — Золотая розга, да?

— Откуда знаешь? — дракониха не ожидала, что тот не просто узнает лекарство, но и назовёт растение.

— Когда сюда приедет основной наш паровоз, познакомлю тебя с одной…

— Основной?

— Я ещё не рассказал про это. Так вот, он приедет, я познакомлю тебя с одной нашей красавицей.

— Интригуешь, — улыбнулась та.

— Она тебе понравится. Любит растения и животных, нежели людей. Из чего угодно приготовить и лекарства, и жрачку может.

— Прекрасно, — она ткнула его носом в шею: — Раз уж ты знаешь, из чего отвар, давай, понужай!

Тому пришлось выпить содержимое:

— Ё моё, — прошептал внезапно парень.

— Что такое? — она снова обняла его и прижала к себе.

— Да ничего, Наташ, — вздохнул он, — будто снова в детство вернулся.

— Малыш, — ей было приятно это слышать, — я тебя в любом возрасте смогу взять на руки, — морда снова прижалась к нему, и дракониха замурлыкала.

— Странновато прозвучало…

— Т-с-с-с, отдыхай.

— Наташ, — помолчав минутку, тот снова заговорил.

— Ау.

— Ты говоришь, вас восемь. А где вы? Где все остальные члены семьи?

— А, ну ты не волнуйся и не думай, что это из-за тебя, — промурлыкала она, — после того, как я сообщила о том, что в долинах бродит вооружённый человек, — она сделала на этом акцент, — и тем более после того, как нашли тебя, четверо сразу отправились на поиски других. Мы думали, что тут целая команда… а оказывается — нет, — произнесла она ласково.

— Стоп, — он открыл глаза, зацепившись за несколько слов.

— Что?

— Сегодня, получается, на каком-то склоне… Ты меня, что ли, видела?

— Получается так.

— Там заражённые волки были…в ущелье…и…это была ты там?

— Да, — почесалась она об него носом, — ты убежал от меня, а я так хотела с тобой поговорить, сначала даже не поверила, что человек так далеко зашёл, испугалась, а потом понеслась… — дракониха уже по наглому приобняла парня, добралась мордой до шеи, уткнувшись в неё носом. У парня сразу пробежала мышечная память, поскольку девчонки точно также выражали свои ощущения и любили именно через непосредственный физический контакт высказывать свои чувства. Были ли это новые органы чувств или повадки — неясно, но они больше всего походили на кошачьи повадки. Наташа тем временем всё ещё расспрашивала, хотя уже знала ответ на вопрос: — Ну ты чего убежал-то? Мог ведь догадаться, что я не дикий зверь.

— Хм, Наташ, я как-то не задумался в тот момент…

— А я кричала тебе «стой», но ты всё равно удрал.

— А я не слышал, через растительность нёсся. Не хочу обидеть, Наташ, но на меня не каждый день несётся что-то неизвестное, размером с автомобиль, с целью поговорить, а не сожрать.

— Я понимаю и тебя не виню, — вновь промурлыкала она, потеревшись о щёку носом, — ты меня и моего сына спас, вообще-то. Я, если честно, не ожидала таких крупных волков, а ты мигом всех перестрелял, да так, что я не успела понять.

— Сына? — у того бровь взлетела вверх.

— Да, Сеня, у меня и моего супруга есть сын и дочь. Они родились уже после того…

— Чего «того»?

— Того, — улыбнулась она, наблюдая за его реакцией, — наши детёныши — первые на земле драконы, прямо, как в мифах.

— А, то есть, вы не в счёт?

— Ты меня понял, — сказала она, погладив того ладошкой, — спасибо, кстати, за то, что помог, а не прошёл мимо…и за то, что не стрелял в меня.

— Пожалуйста. Спасибо, что вытащили меня.

— Не стоит.

— А где все те, кто не в полёте? Ты — со мной. Сын, дочь… Кто ещё?

— А последняя — моя подруга, Сашей зовут, сейчас играет с ними, снаружи. Они неподалёку.

— Ясно. А чего так поздно играют?

— Ой, да с ними легче поиграть полчаса, и они потом сами придут спать, чем заставлять их.

— Понял.

Чуть помолчав, Наташа снова укрыла его крыльями и спросила:

— Сеня, может спать, а?

— Да…пожалуй… Мои девчата, хрен пойми, где, а я валяюсь в объятиях нового биологического вида на Земле и ни хрена сделать не могу.

— Тише, тише, мальчик мой. Давай, я попробую тебя успокоить… Давай, я расскажу