Сегодня мной принято решение на переправу с Керченского на Таманский полуостров: ценной техники, тяжелой артиллерии, специальных машин, излишнего автотранспорта».

Кулик увидел, что войска на Керченском полуострове разгромлены и бегут. Он отстранил адмирала Левченко и поручил командовать генералу Павлу Батову, руководителю Керченского оборонительного района.

Но остановить войска, отходившие на Тамань, не удалось. Кулику всего лишь оставалось санкционировать продолжавшийся отход. Войска, измученные боями, были деморализованы и небоеспособны. На суде Кулик обиженно говорил:

— Мне нечем было отстоять Керчь. Там собралась потрепанная бражка — просто банда. Армия стала бандой! Пьянствовали, женщин насиловали. Разве с такой армией я мог удержать Керчь? Приехал я уже поздно — спасти положение было нельзя.

Эвакуация шла 14 и 15 ноября. В ночь на 17-е части прикрытия на катерах Черноморского флота переправились на Таманский полуостров.

Кулик отправился в Краснодар, оттуда приехал в Ростов. Но 21 ноября Ростов взяли немцы.

Начальник штаба Юго-Западного фронта генерал Бодин и начальник оперативного управления генерал Баграмян доложили, что Ростов сдан немцам из-за неграмотности командования Южным фронтом. Они говорили Хрущеву:

— Можно собрать кулак и отбить город. Но эту операцию должен проводить не Южный фронт, а сам Тимошенко как главком направления.

Тимошенко увлекся такой возможностью и получил от Ставки разрешение.

«Мне очень нравилась распорядительность Тимошенко, — вспоминал Хрущев. — Он, как говорится, блеснул при проведении этой операции толковым использованием войск и умением заставить людей выполнять приказы. Ростов мы взяли!»

Ростов удалось отбить 29 ноября 1941 года.

Пытались вернуть еще и Таганрог, но сил не хватило. Сталин все равно похвалил Тимошенко и Хрущева. Это был важный пример — успешное наступление.

Зато у Сталина накопилось недовольство действиями Григория Ивановича Кулика. Он решил, что маршал должен ответить за две неудачи подряд — в Крыму и в Ростове.

1 декабря 1941 года Сталин писал своему бывшему помощнику Борису Александровичу Двинскому, который стал первым секретарем Ростовского обкома:

«Теперь можно считать доказанным, что ростовские военные и партийные организации оборону Ростова вели из рук вон плохо и преступно легко сдали Ростов...

Мы хотели бы также выяснить, какую роль играл во всей этой истории сдачи Ростова Кулик? Как он вел себя — помогал защите Ростова или мешал?..»

5 декабря Борис Двинский, не зная, как повернется дело, продиктовал по ВЧ осторожный ответ Сталину, в котором, в частности, говорилось:

«Маршал Кулик руководил всей операцией, для чего мы и считали его призванным, рассматривая как безусловный военный авторитет. Я считаю, что он несколько суматошный человек, работает вразброс. В дальнейшем, в случае необходимости, следует послать другого, поспокойнее и порассудительнее».

Сталин распорядился сурово наказать виновных в потере Керченского полуострова.

Пострадали, конечно, не все, кто был причастен к неудачным оборонительным действиям.

Корпусной комиссар Николаев продолжал воевать. Он пропал без вести в июне сорок второго.

Николай Малышев в декабре сорок первого был назначен с большим повышением заместителем наркома военно-морского флота по кадрам и получил звание дивизионного комиссара. После переаттестации в конце сорок второго стал генерал-майором береговой службы. После войны он утратил высокий пост.

Нарком внутренних дел Крыма Григорий Каранадзе был благодаря покровительству Берии переведен на такую же должность в Дагестан. В сорок третьем комиссар госбезопасности Каранадзе стал наркомом внутренних дел Грузии. Правда, из-за Берии в апреле 1952 года генерал-лейтенант Каранадзе был арестован по делу так называемой мегрельской заговорщической группы. После расстрела Берии он был уволен из Министерства внутренних дел «по фактам дискредитации генеральского звания». Но до самой смерти преспокойно работал заместителем преседателя госкомитета лесного хозяйства Грузии...

А вот генерал-полковник Федор Кузнецов был назначен с понижением начальником штаба другой армии.

Командующий Азовской флотилией Александров «за нарушение воинской дисциплины во время проведения боевой операции» был отстранен от должности и направлен в распоряжение командного управления военно-морского флота. В ноябре 1942-го его арестовали. Ему грозил расстрел. Но ему вновь повезло — за него вступился нарком флота адмирал Кузнецов. Александрова освободили и в январе 1942-го назначили начальником 2-го отделения в исторический отдел Главного морского штаба.

Впрочем, уже летом перевели в действующий флот — начальником штаба Ленинградской военно-морской базы. Он проявил себя во время боевых операций — занимался подготовкой десантов и организацией переправы в районе Невской Дубровки. Командовал Ладожской военной флотилией, был командиром Лужской и Ленинградской военно-морской баз. В 1944 году адмирал Александров был помощником Жданова как председателя Союзной контрольной комиссии в капитулировавшей Финляндии и занимался отправкой в Советский Союз финских кораблей и судов, полученных в счет репараций.

В апреле 1945-го его назначили начальником штаба Балтийского флота. Получив несколько орденов, контр-адмирал Александров погиб в январе 1946 года в авиационной катастрофе, вылетев в командировку в Берлин...

Адмирала Левченко 1 декабря 1941 года арестовали. На следствии он подписал все, что от него требовали особисты. 25 января 1942 года его приговорили к десяти годам за сдачу Керчи. В марте тюремное заключение заменили отправкой на фронт с понижением в звании до капитана 1-го ранга. Он командовал Ленинградской и Кронштадтской военно-морскими базами. В апреле 1943-го его произвели в контр-адмиралы, в феврале 1944-го восстановили в звании и должности заместителя наркома флота. Гордей Иванович Левченко — если сравнивать его судьбу с историей Кулика — еще легко отделался.

Историки отмечают, что маршал Григорий Кулик и армейский комиссар 1-го ранга Лев Мехлис — две главные фигуры, на которых принято возлагать чуть ли не всю ответственность за провалы и поражения первого периода войны. Это произошло потому, что еще во время войны Сталин публично сделал их козлами отпущения, а затем наши военачальники и военные историки охотно повторяли сталинские зады.

Не в оправдание Кулику, а ради справедливости надо заметить, что из всех родов войск как раз артиллерия накануне войны была в приличном состоянии. И обвиняли его не в том, в чем он действительно был повинен...

Ему было посвящено специальное постановление Государственного комитета обороны № 1247сс от 6 февраля 1942 года:

«1. Государственный Комитет Обороны устанавливает, что т. Кулик был обязан в своих действиях по обороне Керчи и Керченского района руководствоваться следующими приказами Ставки Верховного Главнокомандования:

а) «Главной задачей Черноморского флота считать активную оборону Севастополя и Керченского полуострова всеми силами» (приказ Ставки за подписью тт. Сталина, Шапошникова и Кузнецова — Наркомвоенмора от 7 ноября 1941 г.);

б) «Удержать Керчь во что бы то ни стало и не дать противнику занять этот район» (приказ от 15 ноября 1941 г. за подписью т. Шапошникова, данный по распоряжению