К счастью, рано утром улицы были относительно пусты. Наконец я оказался у двери штаб-квартиры Уивила. Щеки Банни порозовели от бега, Экстра задыхалась. Она отпустила меня. Я проскользнул мимо нее, затащил Банни внутрь и запер за собой дверь.

– Так нечестно! – крикнула Экстра, стуча по стеклу. – Пресса имеет право слышать!

Орлоу гневно посмотрел на нас:

– Значит, вы помогаете оппозиции! Я должен был знать, что Эмо слишком доверчив и наивен и не отдавал отчета в своих действиях, когда по доброте душевной привел вас к нам! Это не сулит честным выборам ничего хорошего! Взятки! Я вам удивляюсь! И даже не поделиться с нами!

– Мы не взяли ни одной-единственной взятки, – сказал я.

– Значит, вы брали их многократно!

– Э-э-э… тоже нет.

Банни взяла инициативу в свои руки. Она шагнула мимо меня и встала лицом к лицу с Орлоу.

– У меня есть достоверные сведения, что эта клевета исходила из обоих офисов, так что нам пора поговорить.

Орлоу одарил ее колючим взглядом:

– О чем, мисс Банни? Похоже, вам не важно, что я вам скажу или сделаю для вас, в конце концов, вы нас все равно срежете.

– То есть вы не тот «неназванный источник», – сказала Банни.

– Конечно, нет! Никто из нас!

– Я хочу разобраться в этом прямо сейчас. Нам нужно поговорить с обеими сторонами, причем немедленно. Я собираюсь вызвать Карнелию. Вы и Скив встретите меня в конференц-зале отеля через час. Будьте вовремя и одни. Поняли?

Она ткнула его указательным пальцем в грудь. Орлоу машинально потер место, к которому прикоснулся ее палец. Банни, сердито топая, зашагала прочь.

– Хорошо, мэм, – сказал Орлоу и повернулся ко мне: – У нее мощный способ самовыражения, не так ли?

– Это да, – согласился я. Экстра увязалась следом за Банни. Я слышал, как она выкрикивает вопросы. Я знал: Банни была слишком зла, чтобы на них отвечать.

Мы с Орлоу пришли на встречу с хорошим запасом времени. Я окружил конференц-зал тройным слоем магической тишины. Можно было подумать, что я проделал то же самое и внутри, несмотря на общение между остальными и мной. Два руководителя избирательной кампании сердито посмотрели на нас и друг на друга.

Карнелия нарушила молчание первой.

– И как только вам хватает наглости уводить нас от законного стремления баллотироваться на губернаторский пост! – заявила она. – Мы доверяли вам, мы потратили на вас массу времени, и что мы получили? Побеждены еще до того, как будет подан первый голос!

– Эй, подожди, они обманывают нас, а не вас! – возразил Орлоу. – Это твой кандидат дает взятки, а не мой.

Карнелия была в бешенстве.

– Мы не несем за это ответственности. Это все вы. Мы намерены все это отменить, и это ваша вина!

– На кону наша репутация, и виноваты вы!

Чем дольше они препирались, тем больше я проникался уверенностью, что оба говорят правду. В своей жизни я встречал немало отменных лжецов, но Орлоу и Карнелия не попадали даже в сотню лучших. Зато я слышал в глубине души голос Ааза и понял: он пытался довести это до нас. Теперь это было для меня ясно как день.

Я вскинул руку, дабы прекратить их препирательства:

– Пожалуйста, послушайте минутку.

– Что еще? – недовольно буркнул Орлоу. – Что такого важного ты можешь сказать?

– Знаете, почему вы никак не можете дойти до дня выборов? – спросил их я.

– И почему же?

– Потому что кое-кому слишком выгодно, чтобы обе стороны продолжали бесконечную кампанию. Здесь, в Бокроми, это превратилось в отрасль промышленности. На вас работают сотни, если не тысячи людей. Вы – часть экономики!

– Что ж, это правда, – задумчиво сказала Карнелия. – Примерно два процента за последние пять лет.

– А вы знаете, кому это выгоднее всего? Кто заинтересован в том, чтобы продлить предвыборную гонку до бесконечности?

– Думаю, поставщикам, – сказал Орлоу. – Они неплохо навариваются на нас благодаря плакатам, воздушным шарам, шляпам, пуговицам, сувенирам – и разным срочным заказам! А это ого-го!

– Не говори мне о срочных заказах! – вздохнула Карнелия, поправляя на плечах накидку. Грызуны мгновенно переместились, образовав уютную сцепку. – Чтобы покрыть расходы на последний митинг, нам пришлось просить об экстренных пожертвованиях! – Она нахмурилась. – Но как они мешают нам провести выборы?

Банни хлопнула себя по лбу.

– Какие же мы глупые! – воскликнула она. – Газеты! Мы общались с врагом, сообщая им каждый наш шаг!

– Газеты? – спросил Орлоу.

Я кивнул:

– Всякий раз, когда кажется, что стороны пришли к соглашению и готовы провести голосование, выходит материал, редакционная статья или интервью с «нераскрытым источником», сообщающие некую секретную информацию или мошеннический трюк. И тогда тот или другой из вас, как дрессированная собачка, послушно отступает и отменяет выборы.

– Но у них есть стенограммы интервью, – сказала Карнелия.

– Да, – согласился я. – Но кто сказал, что эти интервью имели место в действительности?

– Но ведь это напечатано в газетах! – ответил Орлоу.

Карнелия в ужасе кивнула:

– И если вы не помещали его туда и мы не помещали его туда…

Обоих осенило одновременно, и Орлоу закончил фразу:

– …значит, его поместили туда они сами!

– Он прав, – сказала Карнелия, качая головой. – И так каждый раз. Нам кажется, что мы не можем вам доверять, и все начинается заново.

– И почему мы не догадались сразу? – сказал Орлоу. – Но откуда мы могли это знать?

– Вы и не могли, – сказал я. – Вы не верили ничему, что говорила другая сторона, поэтому единственным источником была распечатанная стенограмма.

– Газеты не должны делать новости на свое усмотрение! – заявила Карнелия. Оба начальника избирательных штабов были возмущены не меньше меня.

– Верно, не должны, – сказала Банни. – И с этого момента они будут печатать лишь то, что мы от них хотим, и только в присутствии достаточного числа свидетелей, которые пользуются нашим доверием.

– Как мы собираемся это сделать?

– Через пресс-релизы, – сказала Банни. – Отныне они получают печатные пресс-релизы, которые будут распространяться публично, идентичные в каждой газете в городе. Никаких интервью, частных или публичных. Единственная информация, которую они получают от обеих сторон, проходит через нас. Вы не имеете права давать никаких интервью, если при этом не присутствуем мы. Ясно?

– Ясно, как хрусталь, – сказал Орлоу.

– И, кстати, у вас обоих в ваших штабах есть утечки, – вставил я. – Кто-то дал третьим лицам подслушать наше первое совещание. У меня есть все основания подозревать, что все наши планы были переданы в газеты.