не совпадать группы крови. Но сейчас мне совершенно не до этого.

— Как он? — спросила я, пока мы шли к палате.

— Лучше. Вечером переведем в обычную палату.

Я весь день просидела у кровати брата. Он почти все время спал, а когда просыпался, натыкаясь на мой виноватый взгляд, отворачивался к стене. На его месте, я бы тоже не хотела смотреть в мою сторону. Это из-за меня он здесь…

Добравшись вечером до дома, для начала открыла выписку из роддома. Так, у мамы Руслана, у нашей мамы, поправила я сама себя — первая положительная. Потом полезла в инет. Какая бы ни была группа у отца — четвертой не получилось бы ни при каком раскладе! Голова пухла от полученной информации. Не понимаю, о чем это говорит, надо посоветоваться с Русланом. Если он захочет со мной разговаривать.

И предчувствие меня не обмануло — утром, едва я начала открывать дверь в палату, меня перехватил доктор.

— Здравствуйте, Елена, — он как-то смущенно отводил взгляд.

Сердце сразу сжала холодная волна страха.

— Что-то с Русланом? Ему хуже?

— Нет, с ним все хорошо, — я оперлась на стену, переводя дыхание, облегченно вздыхая, — но он попросил не пускать вас к нему.

Руслан

Очнулся я в больнице. Белые стены, специфический запах, пищащие приборы. Чуть погодя в палате появился доктор.

— Очнулись? Очень хорошо. Как вас зовут, помните?

В горле пересохло, а во рту словно сотня кошек нагадила.

— Руслан, — отозвался я, — Руслан Баюнов.

Мужчина задал еще несколько вопросов, а после ушел, пообещав прислать медсестру. Пить хотелось просто неимоверно. Когда моя жажда была утолена, я снова уснул. Кажется, кто-то приходил в палату, но сил открыть глаза не было.

Проснулся уже следующим утром. И почти сразу появилась Елена. Мне сразу вспомнился ее злой взгляд, направленный на меня, когда я избил Глеба. Но спрашивать о сопернике не решился.

Мне нравилось, что она была рядом, но с другой стороны, не хотел, чтобы девушка видела меня таким… беспомощным. Елена провела у меня почти весь день, лишь иногда отучаясь по необходимым делам. И как бы меня не радовало ее присутствие, когда она ушла, я вздохнул с облегчением. И попросил доктора завтра Елену ко мне не пускать.

— Это ваше право, — отозвался он. — У вас очень хорошая сестра. Даже свою кровь хотела отдать, правда она не подошла. 'Сестра', - снова бухнуло в мыслях, и я едва удержался от нецензурных выражений в адрес доктора. Он-то не виноват.

— У нее работа, незачем ей тут время терять, — буркнул я, оправдывая свою просьбу.

Мужчина понимающе кивнул, и ушел, оставив мои слова без комментариев.

Чуть погодя, я услышал из коридора голос Елены. Дверь в палату чуть приоткрылась.

— Он попросил не пускать вас к нему, — донеслись до меня слова доктора.

— Он попросил? — расстроенно переспросила девушка. Но зря я надеялся, что ее можно остановить простой просьбой.

— Я его сестра и имею право на посещение, чтобы он там ни думал. Пусть для начала лично скажет мне в глаза, чтобы я не приходила. Но и в этом случае, пока у него на руках не будет судебного решения о запрете посещений, я буду сюда ходить.

Вот, значит, какая она в своей стихии! Я ее такой не видел! Едва успев прикрыть глаза и отвернуться к стене, услышал, как дверь открылась и по полу поцокали каблучки.

— Я знаю, что ты не спишь, — девушка присела на кровать. — Имей смелость попросить меня не приходить.

Я повернулся. Не очень-то у нее здоровый вид. Белый халат только подчеркивает мешки под глазами и бледное лицо.

— Елена, уходи, пожалуйста. Я не хочу тебя видеть, — постарался произнести это как можно тверже. Кто бы знал, каких сил мне это стоило!

— Хорошо, я уйду. Только сначала мне надо с тобой поговорить, — спокойно отозвалась она. А я-то ожидал… Даже разочаровался!

— Когда перед операцией сказали, что тебе понадобится кровь, и начали искать родственников, я тут же предложила свою. Но оказалось, она не подходит.

О чем это она? Я-то думал, сейчас начнется: 'Зачем ты избил Глеба? Держись от него подальше', и все в таком духе.

— Да, кажется, доктор что-то такое говорил, — пробормотал я. — И что?

— А то. Бывает, что и у близнецов не совпадает группа и резус. Но я подняла мамину карту, с ее группой у ребенка не может быть моего сочетания. И я не понимаю, как такое могло получиться.

Она нервно комкала простынь на моей кровати, и смотрела куда-то в окно.

— Слушай, я ничего в этом не понимаю, — какие-то группы, сочетания… Может — не может… И тут мне в голову пришла простая идея. И как мы не додумались до этого раньше? — Давай проведем анализ ДНК.

Я увидел, как Елена переводит на меня удивленный взгляд, и в ее глазах загорается надежда.

— Точно! Ты молодец! Это ответит на все вопросы! — в порыве чувств, она чмокнула меня в губы. Точнее, хотела в щеку, но мне в этот момент приспичило повернуться. Эх, не будь мы родственниками, и не лежал бы я с забинтованной ногой…

— Прости, — Елена смущенно отвернулась. — Я сказала доктору, что у нас разные матери. Меня пускать не хотели, фамилии-то разные. Это первое, что мне пришло в голову, — девушка встала и направилась к выходу и уже от двери сказала: — Лежи, никуда не уходи.

Ха-ха-ха! Очень смешно! Интересно, куда это она? Минут через двадцать Елена вернулась вместе с медсестрой, которая попросила меня открыть рот, потом поскребла за щекой ватной палочкой, запечатала ее в стеклянную пробирку и ушла. Как я понял, сама Елена тоже прошла через такую же процедуру.

— Пришлось сказать доктору, что отец подозревал мою маму в измене и поэтому ушел к твоей, сомневаясь, что я от него.