Но Глеб в ответ лишь усмехнулся.

— А потом ты тихо и счастливо заживешь со своим Русланчиком? Ну уж нет. Он должен ответить за мой сломанный нос. Решай быстрее, два раза предлагать не стану. Или свадьба, или я прямо из твоего кабинета иду в полицию с заявлением. Куртка изрезанная и справка из больницы у меня в машине.

Как же не хочется расставаться со свободой! И с кем? С Глебом… Но разве у меня есть выбор? Я всю эту кашу заварила — мне и расхлебывать. И не давая себе шанса все спокойно обдумать, помечтать — а что если мы с Русланом не… выбрала наиболее легкий способ самоубийства:

— Согласна. Только ты подпишешь документ, что забудешь о драке, не будешь искать виновных и ни на кого писать заявление.

Глеб удивился, но быстро взял себя в руки.

— Тогда и ты напишешь обязательство выйти за меня замуж. Составляй документы. Сейчас найду свидетелей и торжественно обменяемся бумажками. Да, не забудь указать срок — до конца этого года.

Я глянула на календарь — 14 декабря. Две недели свободы — вот что мне осталось. Что ж, сама выкопала эту яму.

Первым набрала обязательства Глеба. Постаралась учесть все варианты, дабы исключить даже мизерную возможность навредить Руслану. Потом принялась за свои.

'Я, Иванникова Елена Сергеевна, паспорт…. обязуюсь связать себя узами брака с Червяковым Глебом Анатольевичем, — буквы сами прыгали на экран. Пальцы уже не дрожали над клавиатурой, — до 31 декабря 2ХХХгода.'

Я усмехнулась. Звучит не однозначно. Но Глебу такая формулировка не понравилась.

— Пиши, — сказал он и продиктовал: — Дата свадьбы — не позднее 31 декабря 2ХХХгода. Брак не может быть расторгнут…

'Брак мной не может быть расторгнут', - послушно записывала я. А когда Глеб прочитал, прокомментировала:

— Вдруг ты меня разлюбишь. Не могу же я лишить тебя шанса на развод.

Мужчина согласно кивнул, но когда я уже помечтала, как превращу его жизнь в ад, и он сбежит сам, добавил:

— Напиши еще, что обязуешься исполнять супружеские обязанности как то: секс со мной и дети. От меня. Я проверю. А еще мы брачный контракт заключим — в случае развода по любой причине ты останешься голой.

Моя могила становилась все шире и глубже. Но я вернулась назад и приписала: 'Брак мной не может быть расторгнут до тех пор, пока Руслан Баюнов остается на свободе, цел и невредим'. Вот так. А то знаю я Глеба — он и подставить может, а сам словно не причем.

Я распечатала оба документа в двух экземплярах, мы торжественно расписались, поставили личные печати, а роль нотариуса исполнил наш начальник. Содержания обязательств он не видел, но то, что мы расписались без принуждения (ха-ха три раза) удостоверил.

— С ЗАГСом я улажу сама, — сказала я ему на прощание. — Скажу когда и во сколько туда явиться. Но знай, буду рада, если ты не придешь.

— Что ты! — оскалился он. — Даже при смерти буду, но приду.

Глеб ушел, а я еще некоторое время сидела, уставившись в одну точку. Надеюсь, Руслан не узнает об этом соглашении. Придется придумать для него объяснение, почему я выхожу замуж за Глеба.

С ЗАГСом я договорилась. Конечно, на 31 декабря. Максимально оттянув 'приятное' событие. Весело у меня начнется новый год. Интересно, оценят ли работники ЗАГСа, если я надену траурное платье?

Время вдруг побежало вперед бешеными скачками и притормозить его не удавалось. С упорством мазохиста, каждый день приходила к Руслану, чмокала в щеку, стараясь не допустить лишних касаний. Он улыбался, говорил о тренировках, о том, как идет лечение. Не сговариваясь, темы отношений между нами, и как жить дальше, потом, мы оба не касались. Сейчас в нас жила надежда, что наше родство — глупое совпадение. А когда будет точный результат, мы уже не сможем соблюдать тот нейтралитет, что сейчас в наших отношениях.

О свадьбе я не говорила. Пусть он узнает о ней уже как о свершившемся факте. Руслан потихоньку поправлялся. Я видела, его деятельной натуре не нравилось лежать без дела. Вынужденная неподвижность тяготила спортсмена, привыкшего к тренировкам. Уже через неделю он на костылях припрыгал в кабинет физиотерапии. И ни я, ни врач, ни даже тренер не могли убедить его сбавить обороты и подождать с упражнениями хотя бы еще недельку.

Когда утром на почту мне пришло сообщение о том, что можно забирать результаты теста, я удивилась. Мне казалось, что прошла всего пара дней с момента сдачи анализов. Забрав из лаборатории конверт с надписью 'Иванникова Елена Сергеевна', прошла в палату Руслана. Присела к нему на кровать и протянула белый прямоугольник.

— Вскрывай ты, я боюсь, — руки дрожали. Хотя сейчас уже не так важен результат. Через неделю я выйду за Глеба, а Руслан…

Тем временем, парень открыл конверт, достал лист бумаги и начал читать:

— С вероятностью 96 % Иванникова Елена Сергеевна является, — он бросил на меня быстрый взгляд и продолжил: — дочерью Иванникова Сергея Александровича.

Я ошарашенно застыла. Кем? Дочерью? Какого-то Сергея? Меня разобрал истерический смех. Я рыдала и смеялась одновременно, выпуская на волю так долго сдерживаемые чувства. Руслан переводил непонимающий взгляд с меня на бумагу и обратно. Чуть погодя его тоже разобрал смех. В таком виде и застал нас вошедший доктор.

— Я рад, что вам весело, — сказал он. — Что вас так развеселило?

Вместо ответа Руслан протянул ему бумагу.

— Видимо, перепутали результаты, — заявил мужчина, внимательно прочитав написанное. И даже не улыбнулся. От этого нам стало еще смешнее, я уже даже слезы не могла вытирать.

— Я сейчас вернусь, — сказал доктор и, забрав конверт, вышел из палаты.

Звук захлопнувшейся двери стал для нас сигналом. Смех прекратился, мы успокоились и застыли, каждый думал о чем-то своем. Спустя несколько минут мужчина вновь вошел в дверь и застал нас нервно молчащими. В руках у него был абсолютно такой же белый конверт с той же надписью.

— Дежавю, —