Дитрих достал бледно-голубой камушек и связался с отрядом, который ожидал его в Агроурбене. Он приказал им идти на встречу и помогать людям нести урожай. Также он потребовал привести коней для телег.

Это заставило меня взглянуть на него по-другому. Он по-настоящему беспокоился о людях. Он не был похож на Бейна, который порабощал против воли. И даже на трактирщика, который заботился о дочери из-за собственной выгоды. Да о чем я. В моем мире мне чаще встречались такие проклятущие людишки.

Дитрих был человеком с душой дракона, который всем сердцем болел за своих подданных.

И для меня это оказало освежающий эффект.

Может мне не нужно скакать к храму? Может мне нужно здесь и сейчас сдаться кастодцам. Развеять свою магию и показать свое истинное лицо. И дело с концом.

Я понимала, что для меня это смерть. Стопроцентная такая. Но смотреть на блики боли на лице императора мне было больнее. На людей я старалась не глядеть из-за стыда.

Это ведь я причина катаклизмов. Я не хотела, но являюсь причиной их страданий.

Но поможет ли мое самопожертвование им?

Тут уже знакомый камушек затрещал и ярко блеснул в руках императора, и он с облегчением вздохнул.

– Апполинарий, наконец-то? Видение новые пришли? Что? Я где-то рядом с ней? Отлично. Она что? Изменила внешность? Но как?.... Есть возможность ее разглядеть? Хорошо, я сейчас прилечу. Да, мы шли по той дороге, что ты указал. Ее пока не встретили, – Дитрих убрал свой камень и подозвал Жермена. – Отвечаешь за нее головой.

Император указал на меня, а у воздушного дракона появилась понимающая ухмылка. Жермен отправился вперед передать приказ. И тут Дитрих обратился ко мне. Он повернулся как мог в седле в мою сторону, но смог смотреть на меня только через плечо.

– Лада, – прохрипел он мое имя, но откашлявшись продолжил. – Мне нужно улететь в храм. Я не смогу с тобой встретиться. Пока я не поймаю иномирскую тварь. Но прошу остаться в городе, где тебя поселит Жермен. Чтобы я смог найти тебя после. Я уже распорядился, чтобы тебе подготовили комнату.

Его голос мягок со мной. Он к моему удивлению довольно нежен ко мне, заботлив и участлив. Но при упоминании “иномирской твари” его голос твердеет. Именно тогда я вспомнила, что у него на бедре висит меч. Который он спокойно использует, когда придет время. Даже не задумается обо мне как о человеке. Его волную не я настоящая, а блондинка с пышной грудью, сидящая за ним.

Он – дракон.

Он – император, который заботиться о своем мире.

Мне нельзя ему доверять. Он отправится в храм, чтобы увидеть мое новое лицо. Как хорошо, что их аппараты связи не передают изображения как у нас ММС-ки и мессенджеры.

Киваю ему, и он тут же спешивается. Он снова смотрит на меня своими черными глазами и в них появляется огонь.

Как странно. У других драконов я определяла стихии по цвету вспышек их импульсов. А у Дитриха я вижу огонь в глазах. Словно огонь часть его души.

А еще мне сложно оторвать взгляд. И это притяжение мне непонятно. Почему именно этот дракон? Возможно так нужно было, чтобы ему проще было меня найти? Это такая насмешка Калицея.

Император отошел от нас и закрыл глаза. Я сейчас что ли увижу дракона?!

Я! Увижу! Настоящего! Дракона!

Распахнутыми глазами слежу за каждым действием императора. Как вокруг него меняются свет, как он наполняется мощным импульсом. Вот это да. Сколько нужно силы для обращения драконам. Вокруг него словно меняется атмосфера. А я бы с радостью кинулась ему в эту секунду на шею. Потому что мое притяжение усилилось многократно.

Но что-то пошло не так.

Как будто кто-то обрезал провода, и напряжение упало.

Император открыл глаза и с недоумением огляделся.

– Что за калицевщина? – гаркнул он. – Драконы, живо обращайтесь!

Кастодцы соскочили с коней и выстроились в ряд. Они закрыли глаза. Секунда, вторая, третья. Были заметны их попытки запустить такой же импульс. Но вокруг них даже не смогла измениться атмосфера, как у императора. Они растерянно оглядываются друг на друга, а потом со страхом глядят на императора.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Магия из чаши пропадает, – глухо объяснил им или себе дракон. – Иномирская тварь все ближе к чаше. А у нас все меньше времени.

Дитрих взглянул с тоской на меня, и резко обернулся к Жермену.

– Скачи первый в город. Пусть забаррикадируются и укрепят дома. Скорей всего скоро придет второе бедствие. Им нужно подготовиться. Также нужно подготовить для нас провиант и свежих коней. Мы торопимся.

– А вы, драконье благородие, – прошептал Жермен и кинулся к нему.

– Кастодцы, – крикнул всему отряду император. – Всем по коням. Нам нужно как можно скорее попасть в храм.

Жермен больше на него не смотрел, прыгнул на своего коня и галопом отправился в город. Кастодцы тоже повскакивали и отправились вперед. Дитрих же медлил. Он подошел к своему коню и прикоснулся к моей руке.

– Как жаль, Лада, что мы встретились сейчас. Но мне также не жаль, что я все же увидел вас, дейра.

– Держись крепче, – последние слова, которые сказал мне император и пустил своего коня галопом.

Три часа наша конница преодолела за два. И то мы могли быстрее. Мы задержались в пути только потому что нам все больше встречалось народа, идущего в город.

Общая паника ощущалась с каждой секундой все больше. Люди мельтешили передо мной из-за сильной скачки. Но ощущалось, как все вокруг изменилось с известием ослаблении чаши и приближении меня.

Дитрих напряженно управлял Кенцом, но оставался внешне спокойным и уравновешенным. Что не скажешь обо мне. Во мне просыпалась моя излюбленная паника. В этом мире она немного изменилась, но все же продолжала мучить меня. Тиски сковали мою голову, но в обморок падать я не спешила. Что-то держало меня в сознании. И впервые я об этом сожалела. Лучше бы мне не видеть то что происходило.

Мы приближались к городу. Я заметила вдалеке высокие каменные стены и ворота, когда воздух изменился.