– Я желаю тебе добра, – произнесла Камилла, застыв на фоне окна. Она сделала это машинально, вспомнив, как сногсшибательно смотрится ее силуэт. На мужчин это всегда действовало безотказно, так почему бы лишний раз не порепетировать?

Саша видел супругу в разных вариациях и ипостасях, поэтому даже бровью не повел, лишь заметив задумчиво:

– В детстве мне бабушка тоже всегда так говорила. Что желает добра. А поила при этом рыбьим жиром.

– Тьфу на тебя. Шурик, ты ужасен. С тобой невозможно общаться.

– Милая, ехала бы ты домой. Займись своим Егором. А я буду держать тебя в курсе. И тоже обещаю позвать на свадьбу!

– Даже не надейся, что я обижусь, – сморщила носик Камилла, прошествовав в прихожую.

– Я и не надеюсь, – обреченно пробормотал Саша. Раньше ему казалось, что если люди расстаются, то это навсегда. Похоже, бывшая жена теперь стала ему почти родственницей, а родственники, как водится, из нашей жизни не исчезают никогда, периодически материализуясь с проблемами вроде нехватки денег, отсутствия места для ночевки или необходимости похвастаться позитивными изменениями в судьбе. Они поздравляют нас с праздниками и обижаются, если мы забываем об их годовщинах и юбилеях. С ними можно увидеться пару раз за полвека, но перезваниваться и переписываться придется всю жизнь.

* * *

Когда целый год ждешь лета и отпуска, то столько всего планируешь, что кажется – времени на все не хватит. А когда вожделенный момент наступает, вдруг выясняется, что все не так, как в мечтах.

Лето у Вероники всегда ассоциировалось с морем. Собственно, она и собиралась поехать куда-нибудь под пальмы на горячий песочек, но теперь, когда в ее жизни появился Егор, пришлось срочно корректировать планы. Бюджет ее отпуска был минимальным, поэтому Ника планировала какой-нибудь экономный вариант вроде Турции или Туниса. Но вряд ли Егора это устроит. Скорее всего, он привык к иному уровню сервиса и вообще – к другой карте мира. Говорить про места отпускного паломничества большинства россиян Вероника стеснялась. И ждала, что Егор сам что-нибудь предложит, а там будет видно, на что хватит Никиных сбережений. Ехать за счет кавалера она считала ниже своего достоинства.

– Я же не собачка декоративная, чтобы меня вывозили, а я зависела от хозяина, – поделилась она с Ларисой.

– Ну и дура, – усмехнулась подруга. – Позволь мужчине сделать тебе приятное, и он будет счастлив. Чем дольше он маячит в твоей жизни, тем реже делает что-то хорошее. Со временем ты уже и сама захочешь, да будет поздно.

– Ой, Ларис, проблема не в этом. Он вообще про отдых даже не заговаривает.

– Ну, подожди. Может, он тебя зимой в Куршевель повезет. На санках кататься.

– Кошмар какой, – искренне расстроилась Вероника. – А я хочу сейчас и на море, а не зимой в сугробы. Я ему даже намекала. А он то ли не понимает, то ли боится, что я хочу за его счет на курорт смотаться.

– Отличное начало, – округлила глаза Барабанова. – Особенно мне понравилось про «боится». Зачем тебе такой жмот? Боится он! Держите меня четверо! Да он мечтать об этом должен. Мужчина, который пытается сэкономить на девушке, потом станет с упоением экономить на жене. А это неправильная схема. Жена должна уметь экономить. А мужчина должен быть щедрым, как арабский шейх.

– Ну, тогда он и богатым должен быть, как шейх, – заметила Вероника. – А у шейхов и жен много. Не вариант.

– Донецкая! В нашей жизни все вариант. Никогда ни от чего не надо отказываться. И вообще, если он не понимает намеков, скажи прямым текстом. Тоже мне проблема. Учись общаться с мужчинами так, чтобы тебе было удобно жить. Как я.

– Ну-ну. То-то тебе удобно жить, и вокруг тебя куча мужиков, – усмехнулась Вероника. – Если всем правду-матку в лоб лепить, то помрешь старой девой.

– А я не помру старой девой, – мечтательно расплылась в улыбке Лариса. – Я теперь решила выйти замуж за яхтсмена. В смысле, за владельца яхты. И станем мы с ним бороздить океаны, объедем весь мир. Я буду загорелая, красивая…

– А где ты его возьмешь?

– Где? В яхт-клубе, конечно! – пожала тощими плечиками Барабанова.

– Ну, предположим…

– Ника, не начинай! Ты вечно все усложняешь и портишь. Под лежачий камень вода не течет. Глаза боятся – руки делают. Это народная мудрость. Не надо меня тормозить. Я хотя бы что-то делаю, чтобы изменить свою жизнь. А ты плывешь по течению, и тебя, как не скажу что, прибивает то к одному, то к другому берегу. Нужно самой рулить и грести, а не колыхаться там, куда принесло. Вот сейчас ты рада, что у тебя есть Егор. Но я могу тебе напомнить, что точно так же ты раньше радовалась другим. Сначала пытаешься не видеть их недостатки, потом оправдываешь их, а вскоре разочаровываешься. Ищи сама, выбирай, а не позволяй мужчинам выбирать тебя. Это скучно и бесперспективно.

– А яхтсмен – перспективно? – усмехнулась Вероника.

– Да. В моральном плане. К тому же и материальный момент учтен. Если у мужчины есть яхта, то он явно не бедный.

– Лариса, ты допускаешь, что олигарх не станет до пенсии плавать по морям? Он же должен зарабатывать деньги. Бизнес – такое дело, с которого так просто не спрыгнешь. У них яхты типа хобби и понтов: у кого больше. А настоящий яхтсмен – бородат, немыт и помешан на путешествиях. Мытые, бритые и красиво причесанные только в рекламе. А если он просто чокнутый, который продал квартиру, чтобы остаток жизни бороться с морской болезнью и тошнить за борт?

– Тогда мне с ним будет нескучно, – возразила Барабанова. – А ты зануда. Жизнь надо прожить ярко, а не ползти гусеницей по задворкам, боясь, что тебя раздавят. Кто не ищет, тот не найдет!

– Приключений на свою пятую точку, – раздраженно добавила Вероника.

Спорить с Ларисой было бессмысленно. Любые логические доводы и выкладки разбивались о ее неугасимый энтузиазм и экзальтированность.

* * *

Мама вернулась «с пленэра» раздосадованная и мрачная.

То, что настроение у родительницы ниже нормы, можно было понять уже по грохоту в коридоре и сердитому бормотанию на тему духоты в квартире и пыли на поверхности.

– Опять небось все выходные где-то бегала, – сурово проговорила Светлана Петровна. – Надеюсь, не с этим липовым воротилой бизнеса, который в именах путается.

– Ни в чем он не путается, – заступилась за кавалера Вероника. – Егор не липовый.

– Я тебе больше скажу! Он еще и не Егор. Смотри, допрыгаешься. Поедешь к нему в общежитие куковать. Я этого прохвоста здесь видеть не желаю. А ты вот живешь на всем готовом, избалованная и изнеженная, и нормальной жизни не видела. И что такое общежитие – не представляешь. Это будет страшнее любого ночного кошмара. Прибежишь обратно и станешь вспоминать, как мать тебя предупреждала!

Она уперлась торжествующе-скорбным взглядом поверх Вероникиной головы, вероятно переживая сцену дочернего покаяния в лицах.