Но неумолимый Анпил гнал их вперед, не позволяя останавливаться без крайней необходимости. Ни жалобный взгляд Юмсун из-под трогательно прилипших ко лбу кудряшек, ни прихрамывание Лизы (немного наигранное, если честно) не вызывали в нем сострадания.

— Не будете шевелиться — замерзнете, — покрикивал он на понуро бредущих впереди девушек. — Так что давайте, перебирайте ногами поживей! Ночью будет еще тяжелее, если задержимся.

— Когда мы немного отдохнем, появятся силы идти быстрей, — ныла Лиза. Она так измучилась, что даже стыдно не было. — Хотя бы чуточку, перевести дыхание.

“И снять хоть на пять минут эту веревку поганую”, — добавила она про себя, безуспешно пытаясь перехватить склизкую, отяжелевшую бухту поудобнее.

— Перестань! Ну где ты тут отдыхать собралась? В грязи? Мы же не свиньи, — голос Анпила звучал твердо, но спокойно. — Дойдем до Скромницы, переберемся через брод, и будет вам горячий ужин, теплый шатер, в сухое переоденетесь… Чем сильнее поторопитесь, тем быстрее все это будет.

— Я могу вообще до лагеря не дойти, — угрюмо пробормотала Лиза. — Свалюсь по дороге, как загнанная лошадь.

И сама настолько в это поверила, что едва удержалась от слез, даже губу прикусила. Пронзительная жалость к себе нахлынула, заставляя вспомнить обо всех событиях последних дней. Как, в сущности, несправедливо с ней обошлись, как жестоко! Насильно затащили в этот дикий мир, хитростью выманили в эту экспедицию… Разве мечтала она когда-нибудь заниматься физическим трудом? Не для того институт с красным дипломом закончила!

— Ай, елки-метелки! — выкрикнула Лиза, поскользнувшись на камне и теряя равновесие.

Анпил успел поймать ее буквально в паре сантиметров от земли. Точнее, от грязи с размытыми следами сапог и копыт. Он поставил девушку на ноги, аккуратно придерживая за плечи.

— Говорила же, свалюсь, — с досадой сказала она, вырываясь.

— Что, совсем тяжело? Может, вещи у тебя взять?

— Не надо, справлюсь, — фыркнула она и зашагала с удвоенной скоростью. Не нужно ей его сочувствие, и помощь не нужна. На смену жалости к себе пришла ненависть ко всем на свете.

Когда послышался шум воды, девушки воспряли духом — дошли, скоро пытка закончится! Но как только они забрались на пригорок и увидели внизу реку, которую Аяна называла “почти ручьем”, Лизе стало не по себе.

Бурлящий мутный поток шириной в несколько метров несся с бешеной скоростью, белой пеной разбиваясь о валуны, закручиваясь воронками. Неподалеку от тропы через него были переброшены два бревна — когда-то они наверняка служили мостками, но сейчас вода поднялась, и волны перекатывались через них, местами полностью скрывая из вида. На другом берегу стояла Дара и отчаянно размахивала руками. Лиза неуверенно помахала в ответ.

— Мы что, по этим бревнам пойдем? — спросила она, когда вся троица спустилась к реке.

— Не стоит, — ответил Анпил, с сомнением глядя на Дару. Та изо всех сил жестикулировала, старалась до них докричаться, но слов было не разобрать. — Поскользнешься, свалишься в реку, утащит по камням. Пойдем вброд, а бревна послужат страховкой.

— В смысле? В воде, что ли?

— Это и называется — перейти вброд. Здесь неглубоко даже в паводок, бояться нечего.

Лиза его уверенности не разделяла. Она и без того промерзла до костей, и одна мысль о том, чтобы лезть в холодную воду, приводила в ступор. Но деваться некуда — остаться одной на берегу было бы еще страшнее.

Реку решили пересекать в том же порядке. Юмсун зашла в нее не раздумывая, даже не вздрогнула, когда захлестнуло через голенища сапог. Дара по-прежнему что-то кричала с берега, но Лиза смотрела не на нее, а на Юмсун, которая медленно погружалась сперва по колено, потом выше, до середины бедра…

— Дольше думаешь — больше боишься, — поторопил Анпил. — Вперед.

И она ступила в поток. Пара шагов — и ноги по колено окунулись в ледяную воду, несущуюся с такой силой, что Лизе пришлось ухватиться за бревно, чтобы не упасть. Держась за него, как за спасательный круг, она медленно и осторожно продвигалась вперед.

Посреди реки вода дошла до пояса. От нервного напряжения холода Лиза не замечала, разве что ног совсем не чувствовала. Веревку, переброшенную через плечо, дергало течением, но чтобы ее поправить пришлось бы отцепиться от опоры, и Лиза тянула неудобную ношу, жалея, что не сбагрила ее Анпилу, когда был случай.

Тем временем берег приближался. Подняв глаза, Лиза с радостью обнаружила, что осталось всего ничего, и улыбнулась Даре, которая замерла, глядя на них с волнением. Действительно, все оказалось не так уж страшно…

Веревка резко натянулась, впиваясь в плечо. Лиза с досадой дернула, но та не поддавалась — видимо, зацепилась за что-то. Лиза дернула сильнее, потеряла равновесие, и течение мгновенно подхватило ее, утаскивая на дно.

Голову сжало ледяными тисками. Время словно остановилось — за несколько секунд Лиза успела попробовать вынырнуть, понять, что делает неправильно, пытаясь справиться с течением, и надо поднырнуть под бревно и вылезти за ним. Но в другую сторону не пустила проклятая веревка. Тщетно пытаясь снять ее с себя, Лиза с каким-то отстраненным спокойствием поняла, что попала в ловушку.

Чьи-то руки схватили ее, но не смогли выдернуть из западни — веревка намоталась на что-то и держала крепко. Легкие разрывало от удушья, а голова заполнялась свинцовым туманом. Промелькнуло непонятно откуда взявшееся воспоминание, что утопление бывает двух видов…

“Интересно, успею я глотнуть воды или просто задохнусь?” — безучастно подумала Лиза, пока спасатель и течение тормошили ее в разные стороны, как куль с ватой. А потом все поглотила холодная темнота.

— … чуть не угробил, бестолковая свинья! — донеслось издалека, возвращая из уютного небытия.

— Она умерла? Умерла? Мы ее уби-и-и-ли…

Красным маревом вспыхнула боль, и сознание провалилось было обратно в спасительный мрак, но лицо тут же обожгла оплеуха.

— Давай я водой на нее полью, — предложил мужской голос.

— На себя полей, дурак, безответственный, эгоистичный, самовлюбленный кретин…

Лиза судорожно вдохнула, и горло словно разодрало крюками. Она закашлялась, приходя в себя окончательно, попыталась сесть и чуть не упала. Ее поймали, усадили, и она открыла глаза. Первым, что она увидела, было зареванное лицо Юмсун.

— Только не надо больше воды, — просипела Лиза еле слышно. Ее била крупная дрожь, перед глазами все плыло. — Пожалуйста.

— Прости, мы не сообразили, что для тебя это слишком тяжело, — заговорила Дара над ухом, обнимая ее. — Потерпи немного, тут близко.

Плащ мокрой тяжестью упал на плечи, но теплее не стало. Анпил бережно подхватил ее, взял на руки и понес прочь от чуть не убившей ее реки. При мысли о том, что в самом деле могла бы погибнуть, она не испытала страха. Все чувства будто отключились, остались только холод и боль. Хотелось улечься где-нибудь в тепле, свернуться в клубок и проспать несколько суток.