мы разработали другой вариант. Более эффективный. Хотя теперь не важно. Он все равно уже свободен.

— Твоя история не стыкуется. Меня засадили в тюрягу пару месяцев назад, а Мортон только недавно вырвался.

— Ты так уверен, что нельзя управлять другими отсюда?

Ожидаемый ответ. Но все равно чутье не обмануть. Здесь есть серьезный подвох.

Вот только дальше меня опять перемкнуло от слов старикана.

— Твоя женщина привлекла его. Сильно, — сказал латинос. — Мортон пойдет на все, чтобы получить ее. Поэтому в твоих интересах помочь мне и поскорее выбраться из этой западни.

20

Десятый бой и правда впечатлил. Победители предыдущих девяти схваток вышли на ринг против меня. Насчет ножей латинос тоже не напиздел. Их хватало. Каждый из бойцов оказался вооружен.

Бьюсь об заклад, в тот вечер никто не ставил на мою победу.

А жаль. Могли бы сорвать банк одним махом.

Конечно, одолеть девятерых крепких противников — задача не из легких. Но вариант проигрыша я попросту не рассматривал. Знал, нужно идти до конца.

Удача заключалась в том, что правил здесь не существовало. Пара бойцов решили, что остальные и так меня нейтрализуют, а значит сейчас самое время убрать других конкурентов. Вот они и сцепились между собой.

Их тактика не была лишена логики.

Когда стало понятно, что подыхать я не собирался, оказалось поздно. Преимущество по количеству было утрачено. Вместо девяти противников осталось шестеро, а такой вызов выглядел уже реальнее.

Я не чувствовал боли. Не замечал усталости. Внутри пульсировала единственная цель. Разъебать. Всех и каждого. Выгрызать победу. Плевать какой ценой.

В тот момент что-то щелкнуло. Вернуло меня обратно. Отбросило далеко в прошлое. Когда отец отдал меня на обучение. На пару со старшим братом.

Мы приехали на Север. Родная земля осталась позади. Здесь стоял холод. Дикий дубарь. А вокруг — только снег. Даже горы толком не разглядеть. Лес не различить. Поначалу кажется, ты просто ослеп и вообще перестал распознавать цвет.

Повсюду белый. Других красок нет.

Пара дней езды. Потом пеший проход. Наконец, обнаружилось поселение вокруг пылающего костра. Не знаю, как мой брат, но я смотрел только туда. На огонь.

— Обучите этих щенков, — сказал отец.

— Сколько им? — послышался скрипучий голос.

— Не важно, — отмахнулся отец. — Я заплачу.

— Мелкие слишком, — раздался другой голос. — Мы за сопляков не беремся. Привози их лет через пять. Может и будет толк.

— Нет времени ждать, — заявил отец. — Мне не нужны сыновья-слабаки. Если вашу учебу они не вывезут, то значит судьба такая. Отбор не прошли.

— Так ты не поднимешь вой, если через год забрать будет некого?

— Я знаю, куда пришел и для чего, — отчеканил отец.

— Ладно, патлатого возьмем, а этот… бритый, он что, болеет чем-то?

— Нет, нормальный он. Ты за кого меня держишь? Стал бы я везти к вам заразного? Просто пацан с моим лезвием игрался. Сам себя обкорнал.

— И давно его к оружию тянет?

— Давно. Первым, что он тронул, когда пришел черед судьбу выбирать, была наша родовая сабля.

— Отойди.

И опять этот скрипучий голос. Шорох одежды. Шепот шагов. Все расступились по команде. Рядом мелькнула тень.

Я наконец отвлекся от костра и увидел старика.

Он склонился надо мной, вглядывался в мои глаза, будто искал что-то. А я думал только о том, как такой дряхлый старикан вообще дышит.

Сколько ему? Лет сто? Кожа сморщенная. Бледная. Он больше походил на труп, чем на живого человека.

А потом что-то блеснуло перед моими глазами. Резко. Едва различимо.

— Сильная в тебе кровь течет, мощная, — прохрипел старик. — Только ты проклят будешь. Род свой предашь.

Он тогда много бормотал. Я и малой части не запомнил, а много еще просто не понимал.

Я уже потом понял, что старик нож надо мной занес. Резко. Двинул рукой так, будто лезвием собирался ударить прямо в глаз.

А я не отшатнулся. Страха не чувствовал. Точно знал — ничего не будет.

Только черт раздери. Я тогда был слюнявым мальчишкой. Рефлексы еще молчали. Что я мог соображать? Как бы себя защитил?

Старик еще поводил ножом перед глазами. Оценивал.

— Пусть остается, — вынес вердикт.

— Но он же сопляк…

— Да куда ему…

— Я его выбрал.

Последняя фраза заставила всех заглохнуть.

Отец был доволен, что обоих его сыновей приняли на учебу. А мы с братом еще не знали, сколько дерьмища нас впереди ждет.

Север закалял. Огнем и холодом. Не каждый из тех пацанов, что с нами начинали дожил до финала учебы. Но те, кто дошел до конца, стали настоящими воинами. Там, на бескрайних заснеженных просторах, действительно пробуждалось нечто новое, первобытное, толком неизведанное.

Старика со скрипучим голосом я не видел до самого последнего дня.

Когда отец приехал за нами и радовался тому, как окрепли его сыновья, дряхлый дед задержал меня. Ухватил за плечо и пробормотал на ухо:

— Гляди, так радуется, еще не понимает, что выковал оружие, которое однажды его убьет.

Обычно я не использовал и половины приемов, которые изучил там. Просто не было такой потребности. Хватало базовых навыков.

Да и жизнь изменилась. Борьба за власть в мире выглядела иначе.

Холодное оружие потеряло прежнюю ценность. Огнестрел вышел на первый план. Высокие технологии давали шанс любому хмырю уделать реального бойца.

Конечно, меня тянуло к саблям и кинжалам. Я продолжал тренировки на старый манер. Совершенствовал навыки единоборств.

Но стоило учитывать новый порядок. И там физическая подготовка редко играла решающую роль. Скорее это был один из базовых факторов.

Крепкие мышцы. Мощный удар. Быстрая реакция. Кто держит тело в тонусе, не позволит и мозгу заплыть.

На Севере каждый мог открыть свой потенциал. Если оказывался достаточно сильным и выносливым. Слабаки сгорали. Кто-то в первые же дни. Кто-то посреди