― Сожалею, не положено…

И тут… Шёлковые как крылья бабочки ресницы вспорхнули над большими, несчастными глазами, и по бледным щекам красотки быстро заструились ручейки, вот-вот грозя превратиться в бурные полноводные потоки. Её тоненькие плечики вздрагивали вместе с упавшими на них толстыми косами, словно упрекая бездушного стража порядка:

― Негодяй, изверг, да как ты только посмел обидеть это небесное создание! Нет тебе прощения…

В общем, как-то так ― меня просто перекрутило внутри от стыда, и, крякнув, я нехотя добавил:

― Посторонним не положено находиться в служебной коляске, но… если бы Вы тайком пробрались внутрь…

Дальше я с открытым ртом наблюдал, как по волшебству горькие слёзы исчезли с хитрой мордашки, а её обладательница пулей вскочила в коляску, забившись в самый уголок и нежно проворковав оттуда на радость восхищённому Юджину:

― Вы так великодушны, добрый господин… Я буду сидеть тише мышки, считайте, что меня здесь нет…

Поскольку мы временно остались без возницы, напарник лихо, явно красуясь, вскочил на его место, и, бросив горячий взгляд на улыбавшуюся Эмму, выпалил:

― Садись, Дасти, домчу с ветерком. Кстати, Эмма, я ― Юджин Норман, а это господин Родж. Надеюсь, по дороге Вы расскажете нам о себе. Вас кто-то ждёт в городе, наверное, жених?

Вздохнув, сел рядом с неожиданной попутчицей, отодвинувшись от неё подальше и делая вид, что с интересом рассматриваю проносящиеся мимо деревья. Тем временем, Эмма словно только и ждала возможности излить на нас с Юджином душещипательную историю своей жизни, показавшуюся мне довольно складной и хорошо отрепетированной.

Я пропустил мимо ушей рассказ о несчастном детстве, злом отчиме и тяжёлой работе в цирке на недостойного негодяя. Это было слишком предсказуемо, а потому неинтересно. А вот то, как после одного из представлений к ней подошла милая женщина, представившись набиравшей работниц хозяйкой нового модного ателье ― было занятно. Она пригласила Эмму приехать к ней в город, пообещав обучение и хорошую оплату.

― С чего бы какой-то даме зазывать к себе в модистки не умеющую шить цирковую наездницу? Подозрительно…

Как только мы въехали в город, Юджин предложил подвести девушку к дому и, узнав адрес, резко остановил коляску, с удивлением уставившись на меня. Ещё бы, мы оба хорошо знали это место ― известный в городе публичный дом в самом центре «Весёлого квартала». И, разумеется, никаких ателье поблизости…

Юджин потупился, явно не зная, как сообщить Эмме, что её заманили в ловушку. Так что пришлось самому открыть глаза искательнице лучшей жизни. Её реакция была вполне ожидаемой: бедная девочка то бледнела, то покрывалась пунцовыми пятнами, и, в конце концов, выскочив из коляски и понурив голову, молча побрела в сторону большой шумной улицы, забыв на сидении свой узелок с вещами.

Я с грустью смотрел, как расстроенный напарник догнал её, за руку притащив назад, и опередил его, не дав и рта раскрыть:

― Прости, Юдж, но что мы можем сделать? У нас итак проблем немеряно, и их надо как-то решать ― ты сам остался без крыши над головой, или уже забыл? К тому же, на тебя в любой момент могут напасть. Хочешь, чтобы и Эмма пострадала? Не смотри так… Был лишь один человек в городе, к которому я мог бы её отвести ― старик Шань, но и его больше нет.

На парня было страшно смотреть, впрочем, как и на девчонку: её опустошённый взгляд бродил где-то далеко, и сейчас она точно не притворялась. Теперь её голос звучал совсем иначе ― глухо и устало:

― Спасибо, что подвезли, господин Родж. Не беспокойтесь, я что-нибудь придумаю, ― она взяла из моей руки узелок с вещами и, осмотревшись, быстро пошла в сторону озера…

В отчаянии ударившись головой о коляску и скрипнув зубами:

― Ну вот, Дасти, поздравляю с ещё одной проблемой, ― стукнул напарника в плечо, ― что застыл, болван, догони её: я знаю, где Вы сегодня сможете переночевать, а завтра что-нибудь придумаем…

Мы вышли у дома Адама Чадински, и, достав из пустого фонтана в саду запасной ключ, о котором мне рассказал сам хозяин особняка, я быстро открыл замок на входной двери. Внутри пахло пылью и… одиночеством, и на душе снова стало холодно. Передал молчаливому Юджину корзинку с купленными в соседней лавке продуктами:

― Не боишься остаться в доме «мистика»? А как же «привидения»? Ну и хорошо. Идите вместе с Эммой и осваивайтесь. Тут полно комнат, насколько я помню, гостевые на втором этаже. Выбирайте любую и отдыхайте. Завтра сам поговорю с Лурком, и мы что-нибудь придумаем. Слышал краем уха, что его жене требуется горничная, может, она возьмёт…

Не успел договорить, как сначала Эмма бросилась мне на шею, а потом и Юджин так крепко обнял, что от смущения тут же захотелось провалиться сквозь землю. Вырвавшись из этих неожиданных объятий, я осторожно пожал им руки:

― Устроитесь, погуляйте в саду, здесь так красиво. Лето, луна, темнеет поздно… Утром заеду за вами, позавтракаем вместе. Отдохните и выспитесь, день был трудным.

Я не спеша управлял лошадьми, улыбаясь и вспоминая, как эта славная парочка махала мне вслед, и, несмотря на странную тяжесть в груди, гнал плохие предчувствия прочь. Хотя чёртова интуиция всю ночь нашёптывала, что Дасти Родж снова упустил из виду что-то очень важное и скоро непременно поплатится за это…

Глава 8

Предчувствия Дасти Роджа о грозящей Юджину беде полностью оправдываются. Спасая напарника, младший агент Тайного Сыска приходит к удивительному выводу, полностью меняющему его взгляд на свою роль в происходящих событиях…

Прокрутившись всю ночь на влажных от духоты простынях, я задремал только под утро, но так и не смог отдохнуть, подскочив как ужаленный ― долгожданный сон обернулся настоящим кошмаром. Сколько ни морщил лоб и ни чесал затылок, так и не смог вспомнить его подробности, и, наверное, это было даже к лучшему ― сердце тревожно вздрагивало, как наша коляска на давно требовавших починки городских дорогах, призывая, отложив все