раскрытии особо тяжкого преступления. Так что приказ о награждении приложишь к своей характеристике. Поздравляю!

– А Оленька? – обрадованно воспряла она. – Она тоже принимала участие!

– Оленьку я уже успел поощрить прекрасным шоколадным тортом, – улыбнулся ей Семин. – Правда, она не знает, за какие заслуги ей преподнесли столь великолепный подарок.

– Спасибо! – восхитилась девушка, представляя искрящиеся от счастья глаза своей маленькой подруги. – Ее надо благодарить в первую очередь!

В изоляторе было сумрачно и тихо. Семин «заказал» Аладдина и ждал, когда конвоир приведет его в следственный кабинет. По прямой связи позвонил дежурный изолятора:

– Подождите, я вас сейчас соединю.

Звонила Лика. Она встревоженно сообщила:

– Николай Иванович, позвонил Глухов. Они установили место, где прячется Самохвалов, и выехали на задержание.

Быстро собрав разложенные на столе бумаги, Семин вышел из следственного кабинета, где лицом к лицу столкнулся с Аладдином в сопровождении конвоира.

– Не судьба нам с тобой побеседовать, – усмехнулся следователь, проходя мимо. – Готовься к завтрашнему дню.

– Без адвоката я с вами не буду разговаривать вообще! – вслед ему крикнул арестованный.

– Будет адвокат, – едко бросил Семин, удаляясь по коридору в сторону выхода. – Да он тебе вряд ли поможет.

Возле входа в Управление милиции он заметил оживленное столпотворение. Увидев Семина, кто-то из оперативных работников крикнул:

– Взяли его!

Семин быстро направился в кабинет к Глухову. Там, кроме него, были еще два оперативника, а на стуле в наручниках сидел задержанный. Когда Семин вошел, Глухов приказал оперативникам увести задержанного в соседний кабинет и рассказал следующее:

– Как я в тот раз говорил, наш осведомитель вычислил место, где прятался Самохвалов. Этим местом оказался частный дом некоего Митрохина, с которым наш фигурант когда-то сидел в колонии малолеток. Мы окружили дом, но сделать все тихо у нас не получилось – день, народу много шастает, собрались зеваки. Опасаясь, что преступник почует наше появление, мы с двумя операми с ходу вынесли дверь и ворвались внутрь. Увидев нас с автоматами, Самохвалов упал на пол и запричитал: «Не стреляйте, сдаюсь!» Оказывается, его друг Митрохин, чтобы избавиться от присутствия бывшего своего дружка, повесил ему лапшу на уши, что милиционеры получили команду не брать его живым и что надо уезжать из Якутска. Вот так и задержали.

– А пистолет нашли при нем? – поинтересовался Семин.

– Нашли в тайнике, Митрохин указал. Магазин пустой, у него кончились патроны.

– Ну что, тебя можно поздравить? – Семин крепко пожал руку оперативнику. – Классно сработали. Сейчас я его буду допрашивать, но прежде позвоню и доложу прокурору. Он тоже сидит как на иголках, ждет результата.

– Давай докладывай, – кивнул Глухов. – Нашему министру уже доложили. У всех отлегло от сердца!

– Остается всего один «глухарь», – улыбнулся Семин, набирая номер телефона. – Убийство Жукова.

– Может быть, это тоже дело рук Самохвалова? – высказал свое предположение сыщик.

– Там ножевые… – начал было следователь, но осекся, поскольку на том конце провода прокурор поднял трубку. – Юрий Иванович, Самохвалова задержали сотрудники уголовного розыска. Орудие преступления – пистолет «ТТ» – изъято.

Прокурор что-то говорил, Семин несколько раз кивнул, а потом, улыбнувшись, ответил:

– Обязательно передам.

Положив трубку, он объявил:

– Прокурор благодарит всех сотрудников уголовного розыска, которые участвовали в операции по обезвреживанию опасного преступника.

– Служу России! Служу закону! – с шутливой улыбкой крикнул сыщик и вернулся к прерванной теме: – Коля, ты все-таки думаешь, что убийство Жукова нехарактерно для Самохвалова?

– Черт его знает, – призадумался следователь. – Куклова он убил ножом, так что все будем проверять очень тщательно. А теперь приведите его ко мне.

Как только Глухов вышел из кабинета, Семин набрал номер телефона своего кабинета. Когда Лика взяла трубку, он обрадовал ее:

– Лика, поздравляю тебя! Самохвалов задержан, пистолет изъят, сейчас его приведут ко мне на допрос. Если у тебя есть желание, можешь присутствовать.

– Вы еще спрашиваете! – воскликнула девушка. – Бегу!

Когда Самохвалова посадили на стул перед Семиным, следователь спросил:

– Евгений, осознаешь, в какой ситуации ты сейчас оказался?

– Я отстреливался, – проронил задержанный. – Я не думал, что это милиционеры. Меня ищут и бандиты…

– Хорош врать! – резко осадил его Семин. – Милиционеры стучали в дверь, представлялись, но ты им не открыл, затаился в квартире, а как наступила ночь, решил убежать. Ты же видел, что под окном стоит машина, и она явно не бандитская!

– Ну, видел… – пробормотал Самохвалов и, немного подумав, добавил: – Я стрелял в милиционеров не на поражение, а поверх головы, чтобы отстали.

– С трудом верится, что ты не хотел в них попасть, – усмехнулся следователь. – То, что ты отстреливался, – это маленькая толика того, что ты совершил. Скоро я тебя сильно огорчу, перечислив, что ты натворил за последние месяцы.

– А что я такого совершил? – изобразил недоумение на своем лице преступник. – Ничего такого…

– А почему убегал, прятался?

– Я же говорю, прятался от бандитов. А когда меня окружили милиционеры, решил и от них убежать, так как они могли меня им продать… Кстати, я вам, работнику прокуратуры, делаю заявление: меня не отдавайте милиционерам, они связаны с бандитами.

– Себя ты, конечно, к бандитам не причисляешь, – со смехом заметил Семин. – За что они тебя ищут, эти бандиты?

– Карточный долг.

– Карточный долг – это святое! И ради этого ты пошел на убийства?

– Какие убийства? – Задержанный продолжал упорствовать.

– Начнем с убийства гражданина Хватова, машину которого ты бросил на подъеме Вилюйского тракта.

– А почему вы решили, что это убийство совершил я?

– Хватов убит из твоего пистолета, тебя опознала хозяйка дома, куда ты приходил за бензином. Мы нашли твои следы, которые ты оставил, когда бежал с канистрой по снегу…

Следователь пристально посмотрел на обувь подозреваемого, намекая, что следы его ног зафиксированы, но в действительности это было невозможно из-за рыхлости снега. Самохвалов поерзал и спрятал ноги под стул.

– И канистру изъяли…

Семин встал и, подойдя к Самохвалову, сунул руку в карман куртки, поочередно вытащил две кожаные перчатки и бросил их на стол.

– Не думай, что мы не научились находить отпечатки перчаток, они так же уникальны, как отпечатки пальцев.

Семин импровизировал. Никаких отпечатков перчаток не было изъято и в помине.

Задержанный молча выслушал все, что выложил следователь, немного подумал и со вздохом выпалил:

– Ладно, это мое дело. Я убил таксиста.

Семин положил на стол перед Самохваловым чистый лист бумаги.

– Пока напиши чистосердечное признание, допрошу потом, в присутствии адвоката. Согласен?

– А куда я денусь? – вздохнул задержанный, беря ручку. – Попался – отвечай.

Когда Самохвалов приступил к писанине, в кабинет заглянула Лика:

– Николай Иванович, можно войти?

– Заходи, заходи, – пригласил девушку следователь. – Как раз разговариваю с твоим Самохваловым.

Задержанный удивленно глянул на Лику, а затем обратил свой