это не помешает мне ночами вспоминать своего спасителя и продолжать любить его.

13.2

Мои упаднические мысли прервал один из похитителей. Мужчина, вполне заурядной внешности, подошёл, нависая над замершей мной, и внимательно оглядел.

Инстинктивно отдернула чуть задравшееся платье, на что неизвестный лишь ухмыльнулся.

Он не выглядел бандитом, но я чувствовала, что его стоит опасаться, хотя кого тут опасаться не стоило? Мёртвое тело Ходжа, с растекающейся под ним лужей крови ещё стояло перед глазами.

— Значит так, Ева, — густым низким голосом обратился он ко мне. Сразу обозначив, что точно знает кто я. — Ты уже доказала, что не дура, раз смогла сбежать в Ромасе и добраться до Ангеры, поэтому говорить я буду прямо. Есть два варианта развития событий. Первый, ты пытаешься сбежать, привлекаешь в дороге ненужное внимание, не слушаешься и доставляешь нам другие лишние хлопоты, мы сильно злимся на такую красивую куколку, а потом имеет скопом во все дыры куколку, после чего закапываем под ближайшим деревцем, забыв, что нас просили доставить её целой и невредимой. А ждущему эту красивую куколку человеку, говорим, что она скончалась в дороге от, допустим… красной смерти. Жаль, конечно, но болезнь славится своей скоротечностью. А мужики хотят отомстить за погибших от рук твоего защитника.

Я во все глаза смотрела на этого мужчину, и видела, не врёт. И поимеют, и закопают. Вон как поглядывают, как свора собак на кошку, лишь по глупой случайности, ещё не разодранной на части.

— А второй? — спросила севшим от страха голосом.

— Второй, ты ведёшь себя как приличная и послушная девочка. И тогда до Ромаса доедешь здоровой и не помятой десятком мужиков, — сказала он вкрадчиво. — Какой выбираешь?

Как будто у меня был выбор.

— Второй.

— Я рад, что не ошибся, и ты все-таки не дура. Значит так, ты едешь со мной и Тиром, — кивнул он ещё на одного такого же безликого мужчину, — для всех ты наша сестра, едем из Ангеры в Ромас к родственникам. Ты сама ни с кем не разговариваешь, даже глаза лишний раз не поднимаешь. Это понятно?

— Да. Как мне к тебе обращаться? Я же должна знать, как звать брата, — горько усмехнулась.

— Нарок, — через секунду ответил.

— Нарок и Тир, я запомнила. А остальные? — снова покосилась на стоящих мужиков.

— Ты едешь с нами двумя, это все что тебя касается — отрезал Нарок.

Я тяжело вздохнула, понятно, что так мы не привлечём внимания, в отличии от вооружённого отряда. И вроде бы я должна радоваться, ведь от двоих сбежать проще, чем от толпы, но я смотрела на этих двух мужчин, которые будут представляться моими братьями и банально боялась их. Знала, угрозы не пустой звук. Что я могу им противопоставить? Ничего. Я не боец, справится даже с одним мне не по силам. Я обычная молодая девушка, которая не сталкивалась с насилием и росла в счастливой, любящей и обеспеченной семье.

Мне дали чистую одежду, потому что в моем платье ехать было нельзя, до того грязное оно оказалось, и даже гребешок для волос чтобы привести себя в порядок. Трясущимися руками и под мерзкие ухмылочки со скабрёзными комментариями, спешно переодевалась, благодаря Единого за нательную сорочку, хоть как-то прикрывающую моё тело от плотоядных взглядов. Такого удушающего стыда я не испытывала никогда. Наверняка моё лицо покрылось яркими красными пятнами, но это вызывало лишь ещё одну волну смеха у похитителей.

Когда, кажется, вечность спустя, я застегнула все мелкие пуговки, и расчесала копну волос, закрутив её в скромную гульку, Нарок удовлетворительно кивнул, довольный моим внешним видом.

Мне подвели серую кобылу.

— Ты же богатая куколка, умеешь ездить верхом, — кинул в мою сторону Нарок и сам запрыгнул на рядом стоящего гнедого жеребца.

Кивнув, аккуратно оседлала кобылку, ласково потрепав по холке.

С другой стороны, на лошади подъехал Тир. И под таким своеобразным конвоем я покинула негостеприимную поляну, чувствуя спиной тяжёлые взгляды.

Началась мой путь обратно в Ромас.

13.3

Путь был выматывающий. Нет, меня не били, со мной даже не разговаривали, но психологически и физически было тяжело.

Мы быстро передвигались к границе, чаще всего на ночь останавливаясь в постоялых дворах.

Когда в первый раз Нарок заказал у хозяина одну комнату на троих, я думала умру от ужаса и еле удержалась чтобы не рвануть оттуда со всех ног. Перед глазами встали самые страшное картины ночи.

— Ты обещал, — первым делом срывающимся голосом сказала, как только за нами закрылась дверь.

— Ты девственница? — спросил он в ответ.

— Да.

Нарок с Тиром переглянулись и скривились.

— Не заметят, мы аккуратно — неуверенно протянул Тир.

— Не смеши меня, порвём девку, целитель увидит. Заказчик будет недоволен, — отрицательно покачал головой Нарок. — Я злить его не хочу. И тебе не советую, если жизнь дорога.

Я не знала кто этот загадочный "он", но сейчас была рада, что нужна ему целой и невредимой.

Тир зло сверкнул в мою сторону глазами, как будто обвиняя, что я посмела до сих пор сохранить невинность, а не раздвинула перед ними ноги.

Быстро отвела взгляд, и, кажется, даже перестала дышать.

— Ладно, спать будешь там, — показал рукой Нарок на старый грязный матрас, лежащий в углу.

Нет, в комнате были кровати, целых две, но естественно мне никто не собирался их уступать, а я была готова спать хоть на голом полу, лишь бы ко мне никто не лёз под юбку.

С того вечера, поползновения в мою сторону прекратились, но неизменно я ночевала рядом с ними. Опять же, никто не задавал вопросов, ведь "братья" заботятся о "сестре", спать одной в незнакомом месте может быть опасно, а они неизменно заказывали три отдельных спальных места. Даже если это соломенные тюки или такие же убогие матрасы, какой был первом месте ночёвки.

Если в пути не попадались постоялые дворы, то спали под открытым небом, уходя чуть вглубь леса от тракта. Тогда я становилась служанкой, разводила костёр, готовила еду, мыла посуду, а если рядом была речка, то и стирала одежду. Не только свою, но и "братьев". Оказывается, работа прачки тяжёлая. И мы в отцовском доме явно за неё недоплачивали.

В такие ночь я представляла, как убегу, вернусь и найду Ника, но это оставалось лишь мечтами, ведь даже ночью, меня сторожили, меняясь дежурствами, но не спуская глаз.

Спустя ещё несколько недель, когда граница была относительно недалеко, от основного тракта начиналась развилка дороги, чтобы путники могли выйти южнее или севернее