насмешливо сказал Томас. — Просто признай, что ты каблук и нытик.

— Я не такой! — вскричал Остин.

— Всё, не плачь, — он повернулся к мексиканцу и стал о чём-то с ним перешёптываться.

— Слушай, Том, — неожиданно для парня сказал Остин, — А почему ты не рассказывал о себе у костра?

— Да, кстати, — добавил Макс. — Я вот вещал, а ты?

— Плачь и смотри, — попытался отшутиться он. — Вам и не нужно знать, а то обкакаетесь в свои штанишки да намочите трусишки.

Почему-то никто не засмеялся. Оба парня молча буравили его напряжёнными взглядами.

— Ой, да ладно, народ, будто вам реально интересно! — начал Том.

Остин цокнул:

— Понятно, ты просто испугался, как курица.

— Что?! — вскинулся Том.

— Пак-пак-пак! — Остин кривлялся и изображал напуганную курицу.

Мексиканец загоготал:

— Реально похож на тебя!

— Ах так?! — Том нахмурился. — Ну ладно, только потом не плачьте по ночам.

Он сделал последнюю затяжку и потушил сигарету.

— Я родился обычным здоровым ребёнком, но история моя… Херовая. Отец херовый. Он был очень рад, когда я родился, но мама не перенесла роды, а смерть мамы отец пережить так и не смог. Меня винил во всём, наверное. Дебил, сам же тогда виноват, — Том злобно усмехнулся. — Постепенно он совсем перестал обо мне заботиться — уж очень его подавляла тоска по маме. Потеряв эту любовь, он возненавидел меня: бил, издевался, принуждал работать… В общем, был много хуже Джона. И это мне только пять было!

Как-то раз, мне, кажется, было лет двенадцать, я из глины слепил своего любимого супергероя — Человека-паука. Я трудился над ним целых две недели. Счастливый, я показал плод своих трудов отцу, а этот урод взял нож и разрубил его голову, а затем кинул в камин. После он отвесил мне такой чапалах в фанеру, что аж в ухе звенело!

– ¡Dios mío7! — удивился Макс.

— Это ещё не всё, — продолжал парень. — Я сорвался тогда, когда он однажды сел в кресло и велел притащить своё сраное дешёвое пиво. Я взял топор и зарубил его со спины, пока он смотрел в телик.

Конечно, хотел его ещё и сжечь, но из-за пивка и чипсов он так разжирел, что я не смог его поднять.

Я попал в интернат для трудных личинок, а когда вырос, перешёл в колонию, потом в тюрьму… Пришлось всего-то периодически чего-нибудь тырить да баловаться с наркотой.

В общем, в тюрьме меня воспитывали зэки. Они мне показали реальную жизнь! Я до сих пор хочу обратно, ведь за все эти годы именно они стали моей настоящей и единственной семьёй. Но случился апокалипсис, и пришлось выбираться оттуда. Одному, к сожалению. Остальных сожрали на моих глазах.

Закончив рассказ о своём прошлом, он вытер слёзы и закрыл глаза.

Ошеломлённый услышанным Макс напрочь позабыл про сигарету в руке, и длинный столбик пепла упал на его ботинок.

– ¡Mierda8! — он нагнулся и вытер пальцем обувь.

— Ну как вам? — спросил Том.

— Честно говоря, мне жаль тебя, — сказал Остин.

Макс согласно кивнул.

— Hermano, я надеюсь, — мужчина положил руку на плечо Тома, — что мы станем твоей новой семьёй.

— Да брось! — нахмурился он. — Я ненавижу Итана за то, что он негр и пацифист. Меня бесит Оливер, он ссыкло и тихушник. Фейт мне не дала — зато отвесила леща, как малолетке. Ну какая вы мне семья?

— Фейт? — спросил Остин.

— Да. А что? — ответил парень.

— Ах да, она же в тебя втюрилась! — усмехнулся Макс.

— Чего?!

— Ну мы же всё видим, наблюдаем. Очень она за тебя переживает и всегда крутится рядом, — ответил Томас.

— Остин, ты, конечно, не обижайся, — добавил мужчина, — но вы с ней из разных измерений.

— Да ладно вам, мы же просто друзья!

— Друзья с «привилегиями»? — ехидно улыбнулся Том.

— Нет, что вы? Просто друзья, — он скромно улыбнулся и почесал затылок.

— Ладно, — Томас и Макс пошли в сторону ворот. — Давай, мы спать.

Макс, поняв, что сердце горячей мексиканки уже занято, подошёл к Остину и шепнул ему в ухо:

— Поцелуй её за меня, afortunado9, — и ушёл.

Остин сел на зелёную траву, скрестив ноги, и смотрел на яркую белую луну в небе.

Внезапно он услышал рядом шаги и резко обернулся на звук.

— Тише! — прошептала Фейт. — Это я, не бойся.

Она присела рядом.

— Они не угрожали тебе?

— Нет, не переживай, — ответил парень.

— Ну как не переживать? — спросила Фейт. — Я им всё ещё не доверяю. Они просто ссыкуны, даже не помогли нам.

— Ну да… — Остин кивнул.

— А ты молодец, я так и знала, что ты храбрый! — она улыбнулась и погладила его по спине.

— Спасибо. Ты тоже, — он улыбнулся в ответ, в этот раз искренне.

— Слушай, Фейт, а расскажи о себе? Я о тебе почти ничего не знаю.

— Ну… — она закатила глаза. — Что именно?

— Ну, Мия мне как-то по телефону звонила — ещё до этого ужаса — и сказала, что ты переехала сюда. Можно узнать, почему?

Она глубоко вдохнула и сказала:

— Это из-за моего поведения. У меня неконтролируемая агрессия была. Сейчас все хорошо, я научилась сохранять спокойствие.

После небольшой паузы она продолжила:

— В общем, раньше до меня тоже домогались всякие хулиганы в той школе. Я одного избила очень сильно. И меня повели к директору, потом поставили на учёт…

— Ужас… — сказал он.

— Я не чувствую вины. Мне кажется, они это заслужили. Я ненавижу, когда меня трогают всякие моральные уроды, — её ладони непроизвольно сжались в кулаки. — А раз пользуешься силой против слабого, будь готов огрести по полной от другой силы!

Остин погладил её и попытался успокоить. Девушка разжала руки.

— М-да, Фейт, ты и правда опасная! — шутливо сказал он.

Девушка посмеялась и посмотрела на