Да уж… Не завидую Цуки, она оказалась замужем за жутким бабником. Надеюсь, в будущем это проблем не вызовет, а то ещё недавно в Черноморске мы были только вдвоем, а вот в Ильинске так уже не получится, и девушкам придется решать, как меня делить.

Чай был хорош, даже очень. Какой-то необычный, даже немного интересно, откуда Цуки его взяла, но спрашивать не стал, тем более супруга предложила подготовить мне ванну. Уже через десять минут я погрузился в воду, ощущая, как та покалывает кожу, а пальцы Цуки разминают ноющие плечи.

Так я и уснул, впрочем меня быстро разбудили, и дальше я отправился прямиком в кровать, где вздремнул ещё несколько часов.

Разбудила меня Цуки довольно деликатно, и мне это даже понравилось. Почаще бы такие приятные пробуждения были, но вскоре пришел черед собираться. Мы принарядились, собрали вещи, а внизу нас уже ждала машина знакомого Хильды и Эйрика.

— Вы не очень-то торопились, — ухмыльнулся он.

— Да, извини, Гунар. Возникли небольшие дела.

Мы с Цуки забрались на заднее сидение, машина тронулась с места, и я невольно вновь отключился. Похоже, того короткого сна мне было маловато.

В Ильинск въехали посреди ночи и отправились прямиком к моей бургерной. Судя по темным окнам, нас никто особо не ждал, но подъехавшая ко входу машина не осталась незамеченным для людей. Ещё до того, как мы с Цукимару выбрались из салона, на втором этаже зажегся свет, а уже через минуту дверь распахнулась, и на пороге показалась Таня, лохматая и облаченная в мешковатую ночнушку.

Она замерла на пороге, а миг спустя бросилась меня обнимать. Ну и разумеется, я не мог не подарить этой рыжеволосой девчонке поцелуй, хоть и чувствовал некоторую неловкость со стороны Цукимару.

Подняв глаза, я увидел стоящую в дверях сестрицу. Она скрестила руки на груди и всем свои видом пыталась показать, что сердита тем, что я так задержался и при этом не послал ей ни одной весточки.

Гунар зевнул и, пожелав нам приятного вечера, укатил, ну а мы с Цукимару прошли внутрь бургерной. Таня поспешила заварить чай, а я бегло оценил, как изменилось заведение за эти две недели. Девушки не сидели сложа руки и немного поработали над главным залом. Заменили столы и стулья, доработали дизайн интерьера.

— Вот, — сказала Таня, ставя перед нами поднос с чашками свежего чая. — А теперь рассказывай, как всё прошло. До нас доходили слухи, что хагга напали на Черноморск…

— Да, мы волновались, — кивнула Даша.

— Да… Хагга… — вздохнул я. — Ну, вам нужно многое узнать… И для начала хочу вам ещё раз представить Цукимару. Только теперь в качестве моей жены…

* * *

Разговор затянулся до самого утра. Мне нужно было рассказать девушкам очень и очень много, а затем уже ранним утром частично повторить историю, но уже для присоединившейся к нам Хильде. Как оказалось, северянка приходила в бургерную каждое утро перед открытием и каждый вечер узнать, нет ли от меня известий.

И если Таня и сестра были рады меня видеть, то Хильда, когда услышала о браке, залепила пощечину, да такую, что аж челюсть заныла.

— Если вам и угодно кого-то бить, то бейте меня, — вступилась за меня Цуки. — Дмитрий не виноват в такой ситуации. Это я насильно женила его на себе.

— Я ударила его не за то, что он женился на тебе, а за то, что оказался недостаточно силен, и тебе пришлось его спасать. Север не терпит слабых!

А вот это было больно. Сильный удар по моему самолюбию.

И тем не менее от своих планов на меня Хильда отказывать не собиралась, да и отошла довольно быстро. В конце концов я сражался не абы с кем, а с Хагготтом, аватаром князя Инферно, и вышел победителем!

— Я рада, что твоя мать в безопасности, — наконец сказала Хильда. — Но текущая ситуация создает для нас серьезные проблемы. Скажу прямо: я не намерена отказываться от тебя как своего будущего мужа и отца детей. И твое сражение с Хагготтом лишь подчеркивает, что я не ошиблась, когда избрала тебя своим суженным, но ситуация выходит очень сложной и деликатной… Я готова временно отступить. Мы подпишем соглашение, что когда ты сможешь добиться соответствующего титула, я стану третьей супругой. И это не обсуждается, Дмитрий.

Тут я облегченно выдохнул. Рад, что Хильда так легко вошла в мое положение. Значит оставалось проинформировать принцессу об изменениях в планах. Надеюсь, она не будет возмущаться из-за “кадровых перестановок”.

— У меня для тебя тоже есть новость.

— Какая?

— Я пару дней назад разговаривала с Лизаветой. У неё произошел разговор с отцом, и тот согласился отменить помолвку с Беспаловым.

— Погоди… Ты серьезно?! Вот так просто?!

— Я не знаю деталей, но судя по всему, это так. Беспаловы, впрочем, ещё не знают. Павел и его наследник прибудут на выставку завтра, тогда она и соберется им сказать о разрыве.

— Вряд ли они обрадуются, — нахмурилась Даша.

— Плевать, — ухмыльнулся я. — Я жду не дождусь увидеть их рожи, когда они узнают, кто именно станет её мужем.

— Ты слишком рано радуешься, — на лице Хильды отражались обеспокоенность и неуверенность. — Ваш с Цукимару план неплох, и он действительно мог бы сработать, если бы не одно существенное но. Цукимару реликт, а реликт не может быть приближенным к Императорскому дворцу, понимаете? Даже если она даст хорошие сведения, даже если ей дадут гарантии и дворянство, никто и никогда не позволит ей быть при дворе Императора, да будет править он вечно. Её не позовут на званые вечера и все в таком духе.

— Это меня не слишком беспокоит, — немного виновато улыбнулась кицунэ.

— А зря. Твоей второй женой собирается стать принцесса. Это великая честь. И уже сам факт, что первой женой является не она — оскорбление трона. Всё дворянство будет в ярости, когда узнает. А когда выяснится, что твоя первая жена кицунэ… Это социальное самоубийство. Ни один из мало-мальски знатных родов не захочет иметь с тобой дело. Цукимару все будут считать шпионкой, что обманула и задурила голову парню. В конечном итоге Императору придется принять меры: либо отказаться от дочери, фактически выгнав из семьи, либо напомнить боярам, кто здесь главный, но мы на пороге войны с османами и хагга. Дворянство должно поддерживать Императора в такое время, а не быть в оппозиции.

Теперь понятно, почему моя мать так сдержано отреагировала, когда услышала план Цукимару. Скорее всего, она думала так же, но не решилась разбивать наши надежды.

— Хлад! — выругался я. — И какой у нас выход?

— Никакого, — ответила Хильда. — Даже если все пройдет успешно, если в итоге отец Лизаветы даст добро, несмотря на то, что твоя жена реликт, что уже сомнительно, вы станете изгоями. И она, и ты. Таким образом ты не вернешь честь своего рода, о которой так любишь говорить. Да и ни о каком объединении Тысячи Фьордов и Империи не может идти и речи при таком сценарии.