

Моё утро начинается внезапно. Я вскакиваю на постели и понимаю, что слышу громкий и пронзительный звук автомобильного клаксона. На мгновение он затихает, но затем раздаётся вновь. Долго и протяжно.

Дрожа от холода, я заворачиваюсь в одеяло и подойдя к окну, отодвигаю штору и осторожно выглядываю во двор. Там стоят два синих "БМВ" и около того, что ближе к дому, оперевшись задницей о капот, деловито курит какой-то незнакомый мне молодой мужчина в чёрном костюме и чёрной рубашке, расстёгнутой на одну пуговицу. У него светлые волосы, тонкий в переносице прямой нос и прищуренные серые глаза. Меня охватывает паника, потому что я не понимаю, что это за человек, что он делает тут и почему водитель за рулём другой машины давит на клаксон. Мне хочется спрятаться, но отойти от окна я не в силах, потому что боюсь не увидеть того, что кто-то пойдёт к дому. В глове мелькает паническая мысль найти какое-нибудь орудие для самозащиты.

На улице светло, хотя погода пасмурная и за тучами почти не видно солнца. Во двор выходит уже неплохо знакомый мне охранник, ночующий в другом крыле дома. Он одет в брюки коричневую кожаную куртку и коричневые ботинки. Яввно сонный, он раздражённо машет рукой, и звук клаксона стихает. Я немного выдыхаю, потому что теперь хотя бы понятно, что на синих "БМВ" приехали не чужие. Наверное, это тоже люди Ковалевского. Судя по всему, у него и тут, в Швейцарии — настоящая финансовая империя.

До меня доносятся голоса встретившихся и пожавших друг другу руки мужчин, но слов я разобрать не могу, они говорят недостаточно для этого громко. Я вижу, как мой охранник кивает и вместе с блондином в чёрном костюме, направляется к двери в моём крыле. На ходу он щелчком отправляет в сизую, пожухлую траву, бычок и что-то говорит своему спутнику, который вынимает из кармана, блеснувшую металлом, связку ключей.

Я отскакиваю от окна и, швырнув одеяло на диван, запрыгиваю в джинсы и застёгиваю ширинку. Затем торопливо надеваю и застёгиваю блузку. Без бюстгальтера, спросонья замёрзшая — здесь, похоже, не очень хорошо топят — я понимаю, что у меня торчат от холода соски, и, смутившись, накидываю на плечи одеяло и сложива углы его крест-накрест на груди, придерживаю их руками и сажусь на диван.

И вовремя. В комнату, предварительно для проформы стукнув костяшкой пальца два раза в дверь, входит мой охранник. Следом за ним — блондин в костюме.

— Доброе утро, — хмуро говорит блондин. — Рад, что вы не спите. Собирайтесь, нас ждут.

— Я бы не назвала такое утро добрым… — бормочу я. — Кто ждёт?

— Собирайтесь, — проигнорировав мой вопрос, строго повторяет блондин.

— Да я, собственно, собрана, — говорю я, глядя на висящий на спинке стула бюстгальтер. — Единственное что…

Эти двое смотрят туда, куда только смотрела я, и мой охранник, хмыкнув, переводит взгляд на блондина. Лицо того остаётся бесстрастным.

— Если собраны, — говорит он, — пойдёмте, — а потом добавляет: — Одеяло оставьте здесь.

Мой охранник выходит первым, блондин, после того, как я выполняю его приказ и надеваю туфли, аккуратно обыскивает меня, пропускает вперёд, а затем шагает следом. Мы выходим на улицу, охранник останавливается, а блондин жестом показывает мне идти к машине, рядом с которой он недавно стоял. Мы подходим к неё, он открывает передо мной заднюю дверь, я сажусь в тёплый, пахнущий ментоловым ароматизатором салон, и дверь захлопывается.

За рулём сидит водитель, которого я вижу впервые — грузный, бритый почти под ноль, мужик лет тридцати пяти, с носом картошкой, тяжёлым подбородком и узким, жестоким ртом. Он щурит глаза в зеркало заднего вида, разглядывая меня, пока блондин прощается с моим охранником.

Я увожу взгляд в сторону и вздыхаю. Мне очень неуютно и немного жутковато. Действия этих людей мне непонятны и, единственно, что я понимаю хорошо: они не собираются со мной церемониться и охранник, ночевавший в другом крыле дома, явно ниже блондина по статусу.

Блондин садится в машину и водитель тут же заводится и задним ходом выезжает на дорогу. Затем разворачивается у ворот и выезжает за них. Следом за нами едет вторая синяя "БМВ".

— Может быть, вы объясните мне что происходит? — спрашиваю я, как только машины выезжают на шоссе и набирают скорость.

Он оба молчат, смотрят вперёд. Будто никакого вопроса я не задавала. У блондина играют желваки.

— Я могу хотя бы узнать, куда вы меня везёте? — не унимаюсь я.

— В аэропорт, — сухо и, явно нехотя, отвечает блондин.

— Зачем? — не понимаю я.

Новое молчание.

— Слушайте, — говорю я, — господин Ковалевский сказал мне, что у меня сегодня с ним встреча. Про аэропорт он ничего не говорил.

Никакого ответа. Более того, никакой реакции.

— Вы хотите отвезти меня обратно в Россию?

— Нет, — односложно отвечает блондин.

— А куда? — испуганно спрашиваю я.

— Узнаете.

Он говорит это таким тоном, что у меня пропадает желание задавать новые вопросы. Обнимая себя, молча трясусь от страха.

— Пристегнитесь, — говорит блондин.

Послушно пристёгиваюсь.

Вся дальнейшая дорога до аэропорта проходит в молчании.

Мы выходим из машины, дожидаемся двоих темноволосых и рослых бугаёв из второй "БМВ", одетых так же, как и блондин, и идём через какую-то небольшую площадь к невысокому зданию. Блондин передаёт встретившей нас девушке в форме какие-то документы, она кивает и жестом показывает нам в коридор.

Миновав его, мы выходим на открытое пространство, где стоят несколько рядов небольших частных самолётов. Подходим к одному из них и дожидаемся, пока подъедет трап. Здесь очень ветрено и я откровенно мёрзну. Но сопровождающим меня мужчинам, похоже, совершенно на это плевать, хотя я ёжусь и, обнимая себя, растираю плечи, а двое этих молчаливых лбов не спускают с меня глаз.

Мы поднимаемся в джет и я чувствую, как холод и ветер сменяются спокойным теплом. Блондин кивает на кресло у иллюминатора, я сажусь в него, он — напротив. Блондин приказывает мне пристегнуться, я делаю это, а затем он пристёгивается сам. Двое лбов уходят в конец салона и садятся в кресла там. Закрывается дверь и без всяких напутствий стюардесс, да собственно, и без самих стюардесс, самолёт поворачивается и принимается куда-то ехать. Затем останавливается, снова едет, всё быстрее и быстрее, и набрав скорость, взлетает.

Как только шасси отрываются от земли, блондин, смотревший в иллюминатор, переводит взгляд на меня.

— Вы голодны? — спрашивает он.

— Да, — тихо говорю я.

— Минут через десять поедим. Потерпите?

Киваю.

— Вы можете мне сказать, куда мы летим? — спрашиваю я.