— Если разрешат прилететь. Но все, благодарю! До связи! — Чуйко вернул трубку Холину.

Тот отключил аппарат.

Снегирев оторвался от Барона и спросил:

— Что сказала Бережная?

— Сеня, тебе нужны медицинские термины? Что посоветовала, то и буду делать.

— Так делай, а не болтай!

— Успокойся!

— Как? Барон еле дышит. Он же для меня!.. Не понять тебе этого.

— Почему же? Вполне понимаю. Мужики, как скажу, будете помогать.

— В этом не сомневайся.

Фельдшер начал готовить препараты.

К Серданову, стоявшему у модуля, подошел начальник британской команды:

— Что произошло, Леонид?

Тот взглянул на Хукеса и спросил:

— А тебе неизвестно, полковник?

— Я видел, что ваши собаки вдруг перестали работать. Они валились, словно раненые. Председатель жюри что-то об отравлении сказал.

— Все знает этот председатель жюри. Надо же, какая осведомленная личность. Кстати, а начальник охраны объекта подполковник Венсе тебе ничего не говорил?

Хукес сощурил глаза.

— Венсе? А при чем здесь он?

— Ты же поддерживаешь с ним хорошие, можно сказать, приятельские отношения.

— Бред! Мы знакомы, да, но и ты тоже общался с ним.

— Только я по ночам не разъезжал по окрестностям вместе с начальником охраны.

В глазах британского полковника мелькнула тень тревоги.

— О чем это ты, Леонид?

— Тебе, господин Хукес, лучше знать.

— Не понимаю.

— А не понимаешь, так оставь меня в покое. Не до тебя мне.

— Господин Серданов, я хотел выразить вам свое сочувствие и поддержку.

— Выразил? Поддержал? Спасибо, до свидания.

— Ты говоришь так, будто я виноват в твоих проблемах. Я понимаю твое состояние, но надо держать себя в руках.

— Я сказал, спасибо, до свидания!

— Ну-ну! До свидания. — Хукес двинулся восвояси.

Из модуля вышел Снегирев, увидел спину британского полковника:

— Чего ему, козлу, надо было?

— Это тебе чего надо здесь?

— Чуйко послал забрать из фургона санитарный пакет. А что англичанин?

— Выражал сочувствие, интересовался, почему собаки вышли из строя.

— А он, сука, не знает?

— Ты иди, Сеня, куда шел. Без тебя тошно.

— Я-то пойду. Но если Барон вдруг не выживет, то я так разделаю британцам их робота, что они его по частям в металлолом сдавать будут.

— Все сказал? — Серданов повысил голос.

— Все.

— Иди за пакетом. Тебя ждут!

Снегирев сплюнул на асфальт, прошел к фургону, отнес санитарный пакет в модуль.

Полковник Серданов ждал возвращения комиссара. Его машина уже стояла на обочине леса. Канте еще работал там. Или обдумывал, как поступить. Один в тиши. Ему и на самом деле предстояло сделать очень даже непростой выбор.

Комиссар вернулся на полигон через полчаса, в 12.10. Его машина проехала мимо Серданова. Начальник российской команды увидел в этом плохой знак, но изменить ничего не мог.

Канте же зашел в кабинет и вызвал к себе членов жюри. Прибыли все быстро, благо находились по соседству, разместились за столом для совещаний.

Рядом с комиссаром ООН устроился председатель жюри, француз Сильвен Хенри.

Канте осмотрел присутствующих, поднялся и заявил:

— Господа, ко мне обратился начальник российской команды полковник Серданов с просьбой провести расследование по факту отравления минно-разыскных собак во время первого этапа состязания.

Хенри хотел что-то сказать, но Канте остановил его:

— У вас будет время изложить свое мнение. Российский полковник подозревает, что собаки его команды были намеренно выведены из рабочего состояния. Кто-то заблаговременно заложил отравляющее вещество на полосу разминирования русской команды. Это могло быть сделано ночью, непосредственно перед финалом. Господин Серданов заявил, что один из его офицеров видел в лесу у вышки финального рубежа огни фар двух машин.

— Мало ли что могло привидеться какому-то офицеру! — воскликнул канадец Боуген.

Канте сделал замечание и ему, потом продолжил:

— Нам необходимо принять решение по запросу полковника Серданова. Кстати, я только что вернулся из леса, где русскому офицеру якобы привиделись огни машин. Так вот, господа, внедорожники там действительно были. Топкое место не позволяет снять отпечатки протектора, но по колее можно определить, что в лесу находились именно они.

— Это мог быть начальник охраны объекта, — несмотря на замечание, проговорил председатель жюри, большой любитель воспользоваться своим привилегированным положением.

— Один на двух машинах? — с усмешкой осведомился Ян Доучек. — Зачем начальнику охраны подъезжать к объекту ночью, когда несет службу караул?

— Да мало ли какие у него там дела? — поддержал француза канадец.

— Хочу заметить, господа, что ночью перед стартом на территории полигона отсутствовала машина начальника охраны. Автомобиль британской команды прибыл неизвестно откуда далеко за полночь.

— Ну и что? — воскликнул неугомонный француз. — Мало ли какие дела могли быть у британского полковника в Гронесе или Парамарибо. И вообще, мы собрались обсуждать действия полковника Хукеса или решать вопрос, поставленный полковником Сердановым?

— Мы собрались по просьбе полковника Серданова, — ответил Канте.

Боливиец Камре проговорил:

— Не понимаю, что даст проверка. Если отравляющее вещество и применялось, то наверняка такое, которое быстро распадается. Кому выгоден вывод из строя собак российской команды? Только их соперникам, британцам. Но они не могли попасть на минное поле, так как оно охраняется французским спецподразделением. Чего добивается полковник Серданов?

Канте кивнул и заявил:

— Хорошо. Я отвечу на ваш вопрос, господин Камре. Русские запросили замену расчетов. В случае умышленного отравления собак основной группы это допускается правилами состязания.

— Вот в чем дело. — Боуген ухмыльнулся. — Серданов хочет выиграть время, чтобы его руководство успело направить в Суринам резервную. Но в случае умышленного отправления собак какой-то команды инструкция по проведению состязаний действительно допускает замену расчетов. Более того, она прямо указывает на то, что это должно быть сделано. Однако в ней и в правилах нет ничего о проведении расследования по факту отравления животных. Я за то, чтобы русские провели замену, но против расследования, которое не предписано основными документами, регламентирующими порядок проведения состязаний.