Едва она закончила свой рассказ, как в дом вбежала Люси, запыхавшаяся и довольная, как самый обычный ребенок. Когда я заговорил с ней, она взглянула на меня и улыбнулась. Раньше она никогда мне в глаза не смотрела. Весьма воодушевленный этим и всем остальным, что я успел увидеть и услышать, я заговорил с ней, спросив, как она себя чувствует. Люси ничего не ответила. Вместо ответа она отвернулась и, направившись прямиком к граммофону, поставила какую-то пластинку. Должен признаться, что в это мгновение я испытал острое чувство разочарования, что, разумеется, смешно. Ее преображение и так настоящее волшебство, как сказала миссис Уиткрофт. Чего еще я мог ожидать?

И все же Люси переплюнула мои ожидания. Она подошла, уселась за стол, выпила с нами чаю и в два счета расправилась со своей лепешкой. Это и в самом деле был совсем другой ребенок, пусть и молчаливый, но больше не нервозный, не замкнутый. А когда она услышала, что к дому, насвистывая, приближается Альфи, она вскочила на ноги и стремглав бросилась ко входу. Не успел Альфи выпить свой чай, как она уже потащила его за дверь. Я смотрел из окна, как они вместе скачут через луг – Люси спереди, Альфи позади нее, оба звонко смеются. Думаю, миссис Уиткрофт не ошиблась. Должно быть, они действительно весьма увлечены друг другом.

Так что же все-таки послужило толчком к волшебному исцелению этой девочки? Я приверженец науки. Мое лечение помогло, я должен в это верить. Надеюсь, что и музыка тоже сделала свое дело, но не могу не признать, что, скорее всего, самым лучшим лекарством для нее послужила эта лошадь – лошадь и любовь, которой окружила ее эта чудесная семья. Будем надеяться, что совместными усилиями им удастся помочь девочке вновь обрести голос и память и полностью восстановиться. Меня страшит мысль о том, что такое дитя, как Люси, все еще может оказаться в лечебнице для душевнобольных в Бодмине, как некогда дядя Билли. В нашем невежественном мире не такой, как все, легко сойдет за сумасшедшего. И все мы слишком часто изгоняем из своей жизни тех, кто кажется нам не таким, как мы сами. Непохожесть пугает людей, а Люси Потеряшка определенно ни на кого не похожа, совсем не похожа.

Но есть и не очень радостная новость. Миссис Уиткрофт сообщила мне сегодня, что договорилась, хотя и против своей воли, с мистером Бигли, директором школы на острове Треско, что со следующего триместра Люси пойдет учиться вместе с Альфи. Вероятно, мистер Бигли заявил, что, поскольку Люси по возрасту полагается учиться в школе, его обязанность – проследить за тем, чтобы она, как и все остальные дети острова, туда ходила, и никаких исключений тут быть не может. Видно, он пригрозил пожаловаться в вышестоящие инстанции, если Люси не будет ходить в школу.

По моему мнению, он всего лишь назойливый тип, слишком уж упивающийся собой и властью, которую дает ему положение директора школы. У него замашки явного тирана, и мне это в нем не нравится. Всем известно, что он не жалеет для своих подопечных розог и начисто лишен той душевной чуткости, без которой невозможно быть хорошим учителем. Остается только надеяться, что он и остальные дети отнесутся к Люси по-доброму. Школа может быть очень суровым испытанием. Дети способны быть очень недобрыми, даже жестокими друг к другу, тем более к новичку, человеку на островах пришлому. А уж Люси не просто пришлая, она просто-напросто из другого мира, до сих пор не говорящая, абсолютно не похожая на здешних детей, не знающая ни кто она, ни откуда.

Я не стал делиться своими опасениями с миссис Уиткрофт, поскольку не хочу раньше времени ее расстраивать, но всерьез сомневаюсь в том, что школа сейчас – подходящее место для такого ребенка, и тем более школа, которой заправляет мистер Бигли. Девочка, бесспорно, чувствует себя уже намного лучше, но психика у нее до сих пор хрупкая. Надеюсь, школьная жизнь не поставит под угрозу ее выздоровление. Я верю в Альфи: он сделает все, что будет в его силах, чтобы оберечь и защитить ее, но, боюсь, он отнюдь не всесилен.

Обратный путь на Сент-Мэрис прошел спокойно и без происшествий, закат был кроваво-красный и долго не догорал. Я устал и потому откладываю ручку, полный опасений за Люси Потеряшку и Джека Броуди, но не теряющий надежды. Я не имею права ее терять. Надежда, никогда нельзя терять надежды.

Архипелаг Силли, сентябрь 1915 года

Сообщить Люси о том, что ей придется ходить в школу, Мэри с Джимом предоставили Альфи. Потому что его одного она слушала и понимала. Если кто-то из них пытался заговорить с девочкой, ее вопросительный взгляд неизменно обращался на Альфи в поисках ободрения, какого-то объяснения или истолкования. Если кто-то и способен был до нее достучаться, то это Альфи. Так что в конце концов, когда им нужно было что-то донести до Люси, Мэри с Джимом стали прибегать к посредничеству Альфи. Но даже тогда в ответ на все вопросы она лишь мотала головой или кивала. Однако теперь уже всем было ясно: она понимала по крайней мере какую-то часть того, что пытался втолковать ей Альфи.

Альфи тщательно выбирал подходящий момент, чтобы объяснить ей про школу. Люси каталась на Пег по Сторожевому холму, а он шел рядышком, на ходу собирая ежевику и время от времени протягивая ей наверх ягодку-другую.

– У тебя фиолетовые губы, Люси, – сказал он ей какое-то время спустя.

Но Люси не слушала. Прикрыв глаза ладонью, чтобы не слепило солнце, она следила за птицей, которая реяла в небе у них над головами, то паря в воздухе, то закладывая крутой вираж, то резко пикируя и камнем устремляясь вниз.

– Это сапсан, – сказал ей Альфи. – Они гнездятся на острове Уайт, на маяке, ну, знаешь, рядом с Сент-Хеленс, там, где мы тебя нашли. Красивый, правда? Они могут пикировать со скоростью девяносто миль в час, представляешь? – Момент показался ему подходящим. – Люси, мне нужно кое-что тебе сказать. А ты должна меня послушать. Скоро опять начнутся занятия в школе, уже на следующей неделе. Каникулы заканчиваются, вот незадача. Хочешь пойти в школу вместе со мной?

Люси замотала головой. Но она слушала.

– Дело в том, Люси, – продолжал Альфи, – мама говорит, тебе придется туда пойти, а не то ей несдобровать. Она не хочет, чтобы тебя от нас забрали, понимаешь? А они ведь могут, Люси, если ты не будешь ходить в школу, если они решат, что мама не делает то, что для тебя правильно, не отправляет тебя в школу, не заботится о тебе как следует.

Теперь взгляд девочки был устремлен прямо на него. Он видел, что она силится сосредоточиться, изо всех сил старается понять.

– Ты ведь раньше ходила в школу, да? Должна была ходить. Тут у нас, думаю, примерно все то же самое. Все школы примерно одинаковые, – продолжал он. – Наша школа не такая и ужасная, честное слово. Ну конечно, если не считать мистера Бигли. Зверюги Бигли. Главное – не попадаться ему на глаза, вот и все. Ты же видела, как я по утрам уезжаю на лодке, а днем возвращаюсь обратно, да? Ну вот, мы будем ездить вместе, хорошо? У тебя все будет отлично, честное слово.

Она снова замотала головой, на этот раз уже яростно. Потом, прищелкнув языком, пустила Пег рысцой и поскакала прочь.