те или иные пригодные для ведения сельского хозяйства территории, чтобы все не имевшие владельца пахотные земли могли быть переданы новым помещикам. Кроме того, Иван IV рассматривал возможность секуляризации церковных земель. Была введена единая единица взимания налогов – большая соха, – которая позволила распределить фискальную нагрузку более равномерно. Постепенно ограничивались полномочия наместников, были отменены кормления и сокращена отдача налогов на откуп. Представители новых органов местного самоуправления – в частности, земские старосты – обладали меньшей личной властью, и их злоупотребления легче было пресекать. Собираемые ими пошлины и налоги были фиксированными и вносились в писцовые книги, поэтому в столицу стало поступать большее количество средств [Dewey 1965: 37–38]56. Чтобы увеличить доходы государства, Иван IV поощрял торговлю – вниз по Волге, на Балтике и через Белое море; все это тоже облагалось пошлинами. У Москвы появились важные торговые партнеры – Османская империя, Англия (проложившая торговый путь на север Русского государства в 1550-е годы) и города на Балтике. Русская экономика процветала, по крайней мере, до 1560-х годов. Она поддерживала растущую фискальную нагрузку, и доходы государства росли [Zlotnik 1965: 253].

Должным образом стал вестись воинский учет, который раньше, судя по всему, существовал только в головах местных бояр и старейшин. С 1552 года, когда была взята Казань, еще до сбора поместной конницы стали составляться списки местных помещиков, которые должны были прибыть для прохождения службы. С 15 лет и до выхода в отставку, ранения или смерти конники должны были являться на периодические смотры войск, и эта обязанность теперь была закреплена в письменном виде. На этих сборных пунктах писец делал записи о количестве лошадей, амуниции и физическом состоянии каждого помещика и всех тех, кто его сопровождал. Цель этих смотров заключалась в том, чтобы заставить помещиков соблюдать минимальные требования к несению службы, а не заставить их перейти на более современное вооружение. Конному воину по-прежнему достаточно было иметь при себе кольчугу или стеганую куртку, железный шлем, лук со стрелами и саблю. Конники, явившиеся на смотр с неполной амуницией, облагались штрафом. После смотра помещики (и их челядинцы) распускались по домам, призывались для участия в осаде, отправлялись в дальний поход или на юг в помощь войскам, готовым отразить нападение татар на какую-нибудь пограничную крепость [Разин 1955: 306–307, 327–330, 338–341; Чернов 1954: 75–82]57. Порядок несения службы становился все более регламентированным. Помещики из некоторых областей стали получать предсказуемые назначения из года в год и проходили службу в одном и том же полку. Иными словами, конники из Мурома могли, например, всегда входить в состав Большого полка войска, отправляющегося в какой-либо поход. Кроме того, командные должности в этом полку также каждый раз доставались людям из той же группы. Таким образом, даже в нерегулярной армии сохранялось более-менее постоянное командование, и люди в этом войске выполняли привычные обязанности [Петров 2004: 39].

В 1556 году было принято Уложение о службе – законодательный акт, который впервые определил порядок службы для владельцев вотчин и поместий. Согласно Уложению, помещик или вотчинник обязан был с каждых 100 четей (около 50 га) «доброй угожей пашни в поле» выставить по одному ратнику «на коне и в доспехе полном», а в дальний поход – «при двух конях». Уложение о службе обозначило новую веху во внутренней политике Русского государства, так как в нем порядок несения службы был единым как для владельцев поместий, так и для вотчинников, которые получили свои земли по наследству. Тем, кто выставлял большее количество ратников, чем предписывалось Уложением, увеличивалось денежное жалованье. Чтобы выполнить или превзойти эти требования, землевладельцы приезжали на сборные пункты не только с обозными холопами, но и с боевыми. По подсчетам Р. Хелли, около трети ратников в армии Ивана IV были холопами, то есть рабами [Hellie 1982: 468]. Несоблюдение требований Уложения о службе было чревато лишением поместья или вотчины, зато те, кто выставлял больше ратников, получали денежное жалованье и могли претендовать на продвижения по службе, а следовательно, и на новые земли и более высокий социальный статус. Все эти меры – в том числе и штрафы, полагавшиеся за нарушение предписанных норм, – помогли стандартизировать порядок прохождения службы, сформировать конные полки с предсказуемой численностью и единой структурой и упростили процедуру призыва [Скрынников 1975: 60; Скрынников 2001; Баиов 1909: 68; Davies 1999: 153]58. В ходе своего долгого правления Ивана Грозный вел нескончаемые войны, и именно это регламентирование порядка несения службы – наряду с налоговой реформой и созданием постоянного войска – дало возможность Русскому государству справиться с этой возросшей военной нагрузкой.

Регламентирование столь сложной системы было бы невозможным без надлежащего документооборота, и в правительственном аппарате Русского государства возникли новые специализированные структуры. Такие ведомства, называемые «избами», существовали уже в 1540-х и 1550-х годах. С 1566 года одна из них – Разрядная изба – стала ведать всеми делами, связанными с поместной конницей, смотрами, назначениями на командные должности и порядком несения службы. Усиление роли бюрократии позднее нашло отражение в изменении номенклатуры этих ведомств: «избы» стали называться «приказами». Разрядный приказ стал центральным государственным учреждением, органом военного управления. В какой-то степени его деятельность была скоординирована с деятельностью других военных ведомств, например, Стрелецкого приказа [Бобровский 1885: 64, 66; Poe 1997: 372–375]. Кроме того, возросшее влияние государственного аппарата привело к возникновению двух новых высоких чинов. В Боярскую думу – высший совет Русского государства, обладавший огромной политической властью, – вошла верхушка русской бюрократии: думные дворяне и думные дьяки. Последние назначались на особенно важные административные должности.

Реформы, проведенные по политическим причинам, имели серьезные последствия и для русской армии. Принято считать, что в ранние годы своего правления Иван Грозный и его окружение, стремясь стабилизировать ситуацию при дворе, пытались ослабить коллективное политическое влияние главных боярских родов или, возможно, каким-то образом обновить служилое население столицы. Так, например, в 1550 году Иван IV наградил 1000 помещиков из не самых знатных дворянских семей землями вокруг Москвы и вместе с этим дал им право участвовать в жизни двора. Одновременно с этим бояре и другие придворные обнаружили, что их амбиции теперь оказались направлены в другое русло и даже, можно сказать, урезаны. Так, из-за постепенной отмены института наместничества бояре могли теперь проявить себя и продвинуться по службе только при дворе или в армии59. Наконец, было ограничено местничество – в том, что касалось назначения на военные должности. Безусловно, московские государи и раньше использовали свою власть для того, чтобы местнические споры не мешали нормальному функционированию армии. Однако при Иване IV такие споры стали возникать при московском дворе все чаще. Когда разногласия между командирами из-за того, кто из них занимает более высокое положение, привели к неудаче Казанского похода 1549 года, Иван принял решение о проведении военных кампаний «без мест». Иначе говоря, командиры, участвовавшие в таких походах, получали назначения вне зависимости от своего положения, и все споры на эту тему были строжайше запрещены. В последующие годы количество таких кампаний «без мест», где высшие должности выдавались, предположительно, согласно личным заслугам, существенно возросло. Впрочем, на самом деле Иван IV не отменил, а лишь урегулировал местнические счеты [Зимин 1956: 347–348; Чернов 1954: 53]60.

Правительство Ивана IV принимало и другие меры, направленные на экономическую поддержку поместной системы. В Судебнике 1550 года было сохранено постановление из Судебника 1497 года, согласно которому крестьянин мог перейти к новому хозяину только после сбора урожая и уплаты всех пошлин. Благодаря этому землевладельцы могли