всем, что считала своей ответственностью? Неудачи, которые допустила, сделали ее робкой, а не смелой. Из-за них она боялась попробовать что-то новое.

Она хотела чувствовать себя так же, как во время каникул в «Лунном свете» — энергичной и любящей жизнь.

— Мир ждет тебя! — сказала Джейси вслух, потом повторила громче.

Она заметила каталог, выглядывающий из-под писем, которые положила на кухонный стол. Подойдя к столу, взяла каталог.

В нем был список зимних занятий и курсов.

Она открыла первую страницу. Курсы были представлены в алфавитном порядке. Выпечка пончиков. Выпечка хлеба. Вязание крючком. Изготовление кукол. Каллиграфия.

Она пролистнула несколько страниц, и сердце едва не выскочило из ее груди.

Курс прыжков с парашютом.

Джейси попыталась перевернуть страницу, но ее рука словно застыла.

Она прочитала: «Вы никогда не почувствуете себя таким живым, как в тот момент, когда вы и ваш инструктор по тандему прыгаете в бездонную синеву, а гравитация делает все остальное!»

Джейси боялась высоты.

Голос разума говорил ей, что ради острых ощущений она не может рисковать жизнью. Но, по сути, попытка побороть страх, прыгая с парашютом, ничем не отличается от попытки купить новый диван.

Не дожидаясь, когда придумает миллион оправданий, чтобы найти другой способ жить полной жизнью, Джейси взяла телефон.

— Уходи! — крикнул Тревор, лежа на диване и смотря спортивный канал.

Стук в дверь повторился.

Он встал, подошел к двери и распахнул ее.

На пороге стояла Джейси. Та самая, о которой он мечтал каждый день.

Она изменилась. У нее отросли волосы. Она выглядела невероятно сексуально. Ее фигура округлилась и стала красивее. И еще она выглядела довольной.

Тревору показалось, что его ударили в грудь ножом, когда он подумал, что у Джейси появился другой мужчина. Он вел себя как ревнивый подросток.

Кстати, как она смеет выглядеть такой счастливой и живой, если он не находит себе места?!

— Тревор! Ты все еще в пижаме.

— Сегодня суббота.

— Ты в той же пижаме, в которой я видела тебя в прошлый раз. — Она скользнула взглядом по его обнаженной груди и облизнулась.

Ему захотелось схватить ее, затащить в дом и целовать до тех пор, пока они оба не задохнутся. И пока весь мир не исчезнет и не останутся только они двое.

Тревор строго напомнил себе, что однажды Джейси уже заставила его потерять связь с реальностью.

— Что ты здесь делаешь?! — прорычал он.

— Я пришла спасти тебя, — сказала она.

— Мне не до тебя, — отрезал Тревор, но в его душе затеплилась надежда.

— Что ты смотришь? Фильм? — Ее глаза сверкнули как изумруды.

— Игру в гольф, — выдавил он.

— Ах, гольф. — Она наморщила нос и стала такой милой.

Джейси смотрела на него, и Тревору казалось, что она видит его насквозь. Она будто чувствовала его душевную пустоту, сожаление, вопросы, сомнения и несколько тысяч попыток позвонить ей и попросить спасти его.

— Меня не нужно спасать, — сказал он.

Она заглянула в его дом:

— А по-моему, нужно.

— На полу лежат носки, а не огнедышащий дракон. — Но, глядя на Джейси, Тревор ощущал, как в нем просыпается огнедышащий дракон.

— Носков довольно много.

— Ты приехала, чтобы поболтать о носках? — По телевизору у себя за спиной он услышал рев толпы. — Из-за тебя я пропустил удар.

— Хватит ворчать! — сказала Джейси.

Она заводила Тревора сильнее, чем прежде. И дело не только в новой прическе. Она стала иначе вести себя. Ее глаза светились, а на полных губах играла легкая улыбка.

Он понял, что с ней произошло. Она стала самоувереннее.

Она даже одеваться стала по-другому. За исключением дня его свадьбы, Джейси Трембли всегда выглядела как серая мышь, которая не хотела привлекать к себе внимания.

Но сейчас на ней модное платье, и она светится изнутри. Он прищурился, стараясь не слишком пристально разглядывать ее наряд. Платье оттенка нарциссов облегало ее фигуру и привлекало внимание к ее длинным ногам.

Ему стало не по себе, когда он осознал, что испытывает к Джейси не только желание, а более сильное и всепоглощающее чувство, которое не давало Тревору покоя.

— Что рядом с твоим чемоданом? — спросил он, пытаясь говорить недружелюбно, чтобы прогнать ее. Ради ее же блага.

Это был не просто чемодан, а тот самый чемодан, который должен был предупредить Тревора о том, что Джейси тщательно скрывает свою необузданность ото всех, кто о ней не подозревает.

Он заметил, что к чемодану прислонен сноуборд. Узоры и цвета на нем были намного ярче, чем на чемодане.

Он нахмурился, указывая на сноуборд:

— Что это такое?

— Разве непонятно? Я купила себе сноуборд. Дело в том, что арендованные доски не так уж и хороши.

— Ты каталась на сноуборде? — Он пожалел, что не успел прикусить себе язык. Не надо обращать на это внимание. Логичный вопрос заключался не в том, каталась ли она на сноуборде, а почему она притащила его сюда вместе с чемоданом.

Да, это логичный вопрос. Инженеры полагаются именно на логику.

Логические вопросы не дают миру сойти с ума, заставляя его существовать по неопровержимым и предсказуемым правилам.

— Я много каталась на сноуборде, — сказала она. — За пределами Торонто есть гора. Ну, по сравнению с «Лунным светом» она маленькая. Но там удобно тренироваться.

Тревор хмыкнул. Итак, она каталась на сноуборде без него. Он не имел права обижаться на нее за это.

Он надеялся, что она не практиковалась ни в чем другом, поскольку его не было рядом, чтобы защитить ее от Оззи и всего остального мира.

— Зачем ты приехала? — хрипло спросил он, задавая резонный вопрос, и глубоко вдохнул. — Только не говори мне, что ты получила еще одно письмо от Кейтлин.

Джейси посмотрела на него с упреком и жалостью.

— Нет, никаких писем от Кейтлин, — сказала она. — В отличие от тебя я все поняла с первого раза.

Тревор свирепо уставился на нее:

— И что же ты поняла?

— Что мне может просто не хватить времени. Жизнь короче, чем нам кажется, — тихо произнесла она. — Кейтлин хотела нам сказать, что надо наслаждаться каждой минутой.

Тревор предположил, что это объясняет ее катание на сноуборде без него.

— Смысл ее письма в том, — мягко продолжала она, — чтобы принимать от жизни каждый подарок.

Тревор старался молчать, но слова сорвались с его губ вопреки всему.

— Я тоже кое-что понял, — сказал он. — Но мое понимание отличается от твоего. Помнишь, как мы говорили о потенциально опасных вещах?

— Самолеты, туалеты, — ответила Джейси.

— Знаешь, что опаснее всего? — спросил он.

— Любовь? — тихо предположила она, понимая, что не имеет права смотреть на него так,