class="p1">Я лёг на кровать Вероники, обнял её личный дневник и провалился в сон, точнее в пространство между сном и явью. Очнулся я только, когда мне позвонил Вишний.

— Алексей, доброе утро. Тебя долго ждать? Ты ещё спишь что ли?

— Олег, привет. Нет, не сплю, уже иду. Прости.

Из головы совсем вылетело, что Вишня вызвался отвезти меня на кладбище, попутно захватив Настеньку. Настенька! Перед глазами всплыли строчки из дневника Вероники: «Он относится ко мне хуже, чем к своим подчинённым. Даже с этой глупенькой секретаршей Настей мой муж приветливее и нежнее, чем со мной.» Я накинул пальто, положил личный дневник Ники во внутренний карман, перекрестился, чего никогда раньше не делал, и пошёл навстречу неизбежному.

После прочтения дневника Ники мне стало ещё хуже. Тело знобило. В ушах звенело. И мерзко тошнило. Тошнило от самого себя, от того какая же я, оказывается, редкостная скотина. И это я прочитал малую толику душевных излияний своей…фиктивной жены.

Олег с Настей о чём-то оживлённо говорили на крыльце моего дома. Даже в такой траурный день эта дура вырядилась, будто у нас показ мод с последующей вечеринкой: плащ, расшитый стеклярусом, шляпка с вуалью и бантом, лакированные ботильоны на высоченной шпильке и красная помада на губах. Мне так и хотелось эту красную помаду размазать по смазливой мордашке Насти. А ещё её мерцающие серые тени поверх жирных чёрных стрелок очень хотелось снегом залепить.

— Настя, а вы точно на похороны собрались?

— И вам доброе утро, Алексей Владимирович! Конечно, на похороны! Что за вопрос? — Мило отшутилась Настенька.

— Больно вид у вас вызывающий.

Всё вокруг навевало тоску, угнетало и без того трагичность утра. Даже «Мазда» Олега, ещё вчера ярко-красная лакированная и отливающая металлом на солнце, сегодня выглядела блеклой, уставшей и серой. Машину припорошило снегом и щедро залило дождём. И хотя в машине было нагрето, я поёжился от холода и повыше поднял воротник пальто.

— Мы тебя уже полчаса ждём. Всё в порядке? — Вишня заговорил со мной так тепло и почтительно, как говорил до трагедии с Никой. И я на минуту оттаял, а потом мой мозг с удвоенной силой начал думать, соображать, прикидывать комбинации и варианты развития событий:

«Итак. К чему мы пришли? Нику убили. Есть некая свидетельница. Есть ещё клоун, напавший на Анжелу и на мой дом. Этот клоун обвиняет меня, что я увёл у него девушку. Да, фигурирует в деле ещё какая-то рыжая девица, которая избила опять-таки Анжелу и её любовника. У меня обчистили сейф. Есть сфабрикованная запись нашего с Пашей Баршаем разговора.

На первый взгляд, это всё были — никак не связанные между собой звенья, просто череда событий, посторонних лиц. Но если подумать совсем хорошо, присмотреться повнимательнее, то можно соединить эти звенья в единую, общую цепь преступления. Преступление широкого масштаба, чётко спланированное, организованное с какой-то общей целью…против меня. Кто-то играл по-крупному. Вряд ли он действует в одиночку. Стало быть, у «него» есть связи, деньги, время и люди, чтобы воевать со мной. Убийство, ограбление… Я даже маломальскую версию не мог придумать подозреваемого. Вот Ника знала убийцу. Любимая спасала меня от него. А теперь главный вопрос: при чём здесь Вероника? Как так вышло, что она была в курсе преступной «операции», а я ни сном, ни духом…»

— Шеф, ты с нами? — Олег снова вернул меня с небес на землю. Я настолько погрузился в размышления, что выпал из реальности, жестокой и беспощадной реальности.

— Вишня, да. Я сегодня сам не свой. Вы уж не обессудьте.

— Понимаю. Мне тоже тяжело…терять Веронику.

— Тяжелее моего будет.

— Это ещё почему? — Недовольно присоединилась к нашему диалогу Настя. Она закусила свою жирно намазанную красной помадой нижнюю губу, деловито вздёрнула подбородок и ждала от нас с Вишней объяснений. Кажется, и я, и Олег вообще упустили, что Настенька едет с нами. Нам надо было выкручиваться, и я решил всё свести в шутку, в которую наша глупая секретарша никогда не поверит.

— Как это почему? Анастасия? Право, Олег Юрьевич и Вероника Игоревна были же любовниками! Представляешь, каково ему сейчас?

У Олега на лбу выступила испарина, он недоверчиво и испуганно посмотрел на меня. Но я ему уверенно подмигнул, мол, всё под контролем. И я не ошибся. Настя сначала недоумённо округлила глаза, а потом истерично рассмеялась. И выдала нам в очередной раз доказательство своей тупости.

— Аха! Ой! Алексей Владимирович, вы — шутник! Я прямо за живот от смеха схватилась! Это же как вы придумали глупость такую? Чтобы наш молодой Олежек да встречался с вашей возрастной скучной женой, а вы им разрешили? Да, и Олегу Юрьевичу нравятся другие девушки, как я — молодые, задорные, с огоньком. Правда, любимый?

— Настя, я же просил! Не надо афишировать наши отношения!

— Зам, дорогой, мир должен знать своих влюблённых героев в лицо! Да и зачем скрывать отношения с такой не скучной красоткой?

Мы втроём дружно засмеялись и уже дальше ехали до кладбища в полной тишине.

Надо отметить, что Настенька с Олегом подготовились к похоронам на совесть за столь короткий срок. И пригласили они всех, кого только можно было, и кто был дорог Веронике. И гроб оказался поистине роскошный, достойный своей хозяйки: на глубоко-пурпурном бархате со вставками сливового атласа алели вышитые розы вишнёвого цвета с золотыми стеблями и лепестками, с гипюровой окантовкой насыщенного фиолетового цвета. При виде гроба для моей любимой, ещё недавно живой жены меня, конечно, передёрнуло и чуть не вывернуло наизнанку. Да и кощунство это — хоронить пустой гроб. Я всматривался в лица пришедших проститься с Никой. Модест Эммануилович почтенно шествовал, затянутый в худой не по размеру осенний двубортный плащ с двумя вертикальными рядами пуговиц в винтажном стиле из определённо дорогой итальянской ткани с золотым декором, больше похожий на старинный сюртук. Он робко семенил своими низенькими пухлыми ножками, как ни странно, одетыми в самые обычные классические джинсы чёрно-зелёного цвета и кожаные коричневые лоферы со смешными декоративными кисточками. Михельсон так спешил, что у него даже вспотели толстые стёкла его дорогих очков с круглой золотой оправой. Следом под руку Паша вёл свою Анжелу. Её уже успели привести в божеский вид, закрасили седину на волосах, новые ресницы нарастили и ногти тоже. Я едва улыбнулся переменам в жене Баршая. Да, за один вечер её знатно оттюнинговали. В отличие от нашей Настеньки Анжелика выглядела вполне скромно и прилично, во всём чёрном, почти без макияжа. Пашка был одет-обут под стать супруге. И оба