Почти добравшись до шоссе, я заглушил двигатель, накрыл снегоход брезентом и присыпал снегом. Улыбнулся получившемуся чуду – любой ребенок без труда обнаружил бы мой «тайник», и пошел по шоссе дальше, к автобусному кольцу.

– С наступающим! – поприветствовал я водителя, протягивая деньги за проезд.

В противоположность своему утреннему сменщику, водитель, который пять дней в неделю отвозил меня домой, был человеком неразговорчивым. Ничего не ответив, он просто протянул мне билет.

В автобусе из пассажиров я был один, поэтому я включил плеер и весь путь смотрел в окно на заснеженную дорогу под нравившуюся музыку. Я подумал, что водить пустой автобус, так же как и администрировать куб в лесу, занятие не самое праздничное, наверное, этот водитель тоже всеми забыт в канун праздника… Я с трудом погасил порыв и не предложил отметить праздник вместе – в последний момент посчитал, что буду неправильно понят.

Сойдя с автобуса, я решил прогуляться по городу – ведь дома меня ничего не ждало, кроме почти голых стен и нескольких упаковок пива.

Людей в суете вечереющей столицы было достаточно – попадались и торопыги с большими пакетами, и мирно прогуливающиеся парочки, и веселые шумные компании. Очень много на моем пути встретилось полицейских и солдат – с приближением январской встречи на самом высоком уровне в городе заметно добавлялось охранников правопорядка – может, правительство ждет чего-то, о чем неизвестно мне, – не знаю.

Я встал на перекрестке и дожидался зеленого сигнала светофора, мимо лениво проезжали редкие автомобили. У меня зазвонил телефон – значит, хоть кто-то обо мне вспомнил. Звонил Станислав Валентинович.

– Слушаю.

– С праздником, Ник. Как у тебя дела? – Говорил он как-то сжеванно.

– Дела? Ты про меня или про Генератор интересуешься?

Станислав Валентинович секунду подумал:

– Про тебя, Ник – сегодня праздник, как планируешь провести?

Красный сигнал сменился зеленым, народ стал переходить, я же заболтался и остался на месте.

– Ты звонишь мне напомнить, что завтра на работу выходить?

– Просто хотел вот поздравить. Если тебе делать нечего, давай встретимся, перекусим? Знаешь же, что госвстреча в январе? Так работы в связи с этим выше крыши – совсем тебя одного оставил.

– Я привык к одиночеству. – Шагнув на проезжую часть, я тут же отпрыгнул назад. Сигналя, мимо меня пронесся огромный зеленый джип, чуть не сбив меня с ног. Я даже успел заметить физиономию водителя, который что-то орал. Глянул на светофор: он все так же горел зеленым для меня, а соответственно – красным для него.

– Дебил! – проорал я вслед водителю.

– ЧТО?

– Это я не тебе, – начал я оправдываться. – Мудак какой-то только что чуть меня не сбил, на зеленый, между прочим. Крутую тачку себе купил, баран, теперь думает, что ему все можно.

Станислав Валентинович чуть помолчал, обдумывая:

– А может, наоборот, Ник?

– Ты о чем? Немного тебя не понял, – удивился я.

– Может, ты путаешь причину и следствие? Может, именно потому, что он думает, что ему все можно, он и смог купить себе крутую тачку? Потому что он, несмотря на преграды и не замечая окружающих, идет к своей цели?

– Это что, сын твой, что ли, был? – решил подтрунить над ним я. – Я в людскую доброту твердо верю.

– Вот как? Ты еще подумай над этим, как будет свободная минутка.

– Уже.

– Что уже? – не понял он.

– Уже подумал – ты перекусить меня звал, так не пойдет – ужин с тобой препятствует моим планам напиться, а я достигну своей цели несмотря ни на что.

Станислав Валентинович помолчал в трубку.

– Ты что-то еще хотел? – спросил я.

– Не забудь на работу завтра выйти. – Он повесил трубку.

Хоть нормальный разговор у нас с ним и не вышел, настроение у меня поднялось. Выходит, Станислав Валентинович сегодня так же убивает время в одиночестве. Он, водитель автобуса – я не один такой, а это подбадривает.

Я не стал убирать телефон в карман, вместо этого набрал номер Егора – трубку опять никто не поднял. Да что это с ним? Я сбросил вызов и позвонил Юн Вен.

– Приветики, Ник, с Новым годом! – радостно встретила она мой звонок.

На заднем фоне я услышал громкую музыку и чьи-то счастливые возгласы.

– И тебя с праздником. Чем занимаешься?

– Мы в клубе отдыхаем, бросай все и давай приезжай к нам!

– Нет, спасибо – я так, поздравить позвонил. – Ее неожиданное приглашение меня смутило.

– Ничего не хочу слышать! Где ты сейчас? Бери такси и дуй к нам! – Она засмеялась.

– Да нет, ты, правда, извини, меня уже пригласили. С Новым годом! – повторил я и повесил трубку.

И зачем звонил? Чего я сам-то от нее хотел?

Я поймал себя на том, что ищу в записной книжке номер Оли. Разумеется, номера я не нашел – давным-давно стер его. Стер из записной книжки, не из памяти – но я проделал над собой усилие и заставил себя не вспоминать его сегодня. Я вновь набрал Егора, вновь ответом была тишина – тут мне на глаза попался магазин, и я завернул туда – выбрал бутылку хорошего бурбона, расплатился, вышел и поймал такси.

Точного адреса я не помнил, но прекрасно знал, как доехать, поэтому просто указывал водителю все повороты. Прибыв на место и выбравшись из такси, я поднялся на второй этаж двенадцатиэтажки и позвонил в его металлическую дверь. Ответом была тишина.

А что, если он решил провести праздник в обществе какой-нибудь дамы, а я потревожу их покой? Чепуха, на это есть остальные триста шестьдесят четыре дня в году.

Скорее, его не окажется дома. Будет обидно. Я вновь нажал на звонок и не убирал палец с кнопки до тех пор, пока не раздались чьи-то шаги. Дверь открылась, и на меня удивленно посмотрел сонный Егор. Был он в одних семейных трусах в горошек.

– Только не говори, что ты уже спишь? – начал я вместо приветствия.

– В принципе, так и есть, я приболел слегка. – Егор действительно был какой-то бледный.

– Понятно. Знаю я один метод лечения. – Я показал на виски.

– Давай в другой раз?

– Давай в другой раз, – согласился я. – Не впустишь меня?

Егор оглядел меня с ног до головы.

– Проходи. – Наконец-то он пропустил меня внутрь.

– Что ты в этой темноте сидишь? – Я щелкнул выключателем.

Лампа осветила прихожую. Все было таким же, каким я помнил – вдоль стены стенной шкаф, куда я повесил свою куртку и сложил ботинки; у двери комнаты в углу свалены гантели; лампа, все так же без абажура, висит на уровне моей головы; салатовые обои на стенах; справа дверь на кухню, куда я и вошел. Включил свет, без спроса достал из шкафа два бокала, налил в оба виски на два пальца и спрятал бутылку в холодильник – знаю, что сделал неправильно, но льда у Егора я не нашел, а разбавлять напиток холодной водой или содовой не люблю. Егор вошел на кухню, запахивая банный халат. Он взял бокал и сел у стола, я сел на стул рядом.