– Дабы что-то поменять, бессмысленно избегать комнат, ведь каждая из них испытание, которое следует пройти, – начать стоит с окружения. Ведь это оно, как якорь, приковывает нас к комнатам, из которых уже давно следует выйти, дабы вовремя перейти в другие. Это оно мешает нам создавать свою Империю.

После слов этих бесшумной тенью вынырнул из осоки за спиной Старшего Брата Императора Младший Его Брат. Острое лезвие тогда навеки отметило горло непокорного слушателя.

Поник пронзенный горем Император Цы».

Уже двадцать минут Егор стоял у зеркала и очень тщательно чистил зубы. И вовсе не ради заботы о чистоте эмали. У Егора невыносимо зудели десны, и своеобразный массаж зубной щеткой вызывал у него непередаваемое ощущение блаженства.

Наконец он отложил щетку в сторону, сплюнул зубную пасту, перемешанную с кровью, и ополоснул рот водой из стакана, который специально принес в ванную. Егор всегда полоскал рот только кипяченой водой, такой у него был предрассудок. Он успел смочить и причесать волосы, когда услышал телефонный звонок.

– Алло, – ответил он звонившему Василичу.

– Доброе утро, Егорушка, не разбудил тебя, часом?

– Да нет. – Егор пожал плечами, словно Василич мог его видеть. – Вот уже и зубы почистить успел…

– Как твои зубки-то, кстати? – неожиданно поинтересовался Василич.

– Чешутся – невыносимо, – признался Егор.

– Так это славно, Егорушка, славно! Значит, растешь понемногу – скоро, значит, кушать с тобой пойдем уже. Здорово же!

Егор не разделял восторгов Василича, напротив, после этих слов неприятное ощущение появилось у него в животе. Он ничего не ответил трубке.

– Чего я звоню-то, Егорушка? А то заболтался с тобой, забыл даже, можешь себе представить?

Егор вновь оставил Василича без ответа, посчитав его вопрос риторическим.

– Ты же, наверное, знаешь, какой проект нам поручили?

– Да нет.

– Ох уж! Совсем ты, Егорушка, засиделся за бумажками своими пыльными. А я ведь давно говорил – дайте моему Егорушке поработать по-настоящему. У тебя же кровь молодая, небось, рвешься взяться за настоящую работу?

– Наверное. – Егор совсем не поддерживал бойкого настроения своего начальника.

– Вот и я говорю – весь рвешься! Дело-то молодое! Пойдешь у нас налаживать производство, что скажешь?

– Производство?

– Производство, Егорушка, производство. – Василич неожиданно заговорил очень спокойно, взвешивая каждое слово. – Мы получили заказ – и не от кого-нибудь, а от самого президента. Сроки сжаты до предела, ошибки недопустимы.

– Я никогда не работал на производстве, – перебил Егор.

– Ты справишься лучше, чем кто-либо другой, Егорушка, мне ли этого не знать. И я даже слышать не хочу от тебя никаких отговорок. Будем с тобой внедрять казбесов широкому потребителю.

После этих слов словно локомотив на полном ходу врезался в сознание Егора – ноги подкосились, и он едва удержался, чтобы не упасть.

– Казбесов? – переспросил он с трудом. Сердце было готово выскочить из груди, трясущаяся рука едва удерживала телефон.

– Казбесов, Егорушка, казбесов. Казбесы выносливы и неприхотливы в быту – вполне могут выполнять всякую грязную работу. Вознаграждение же за их труды будут получать хозяева животных, тем самым получая дополнительный заработок к своему основному доходу. А что такое, разве плохо? Отличный план по выходу из кризиса. Да и кормить-то их – всего трупак в неделю – на кладбищах таких завалялось пруд пруди. Что против имеешь?

У Егора кружилась голова – чувство тревоги не отпускало его. Это чувство было больше страха за свою собственную жизнь. Предчувствие неизбежной катастрофы, мирового апокалипсиса не давало Егору покоя.

– Вот и славно, что ничего, Егорушка. Тогда давай после обеда дуй ко мне в кабинет – надо будет обсудить детали, завод опять же заедем посмотреть. К январю от нас уже ждут первых, но значительных результатов.

– Понял. После обеда буду на месте. – Спорить было бессмысленно.

– Ну и замечательно. Ты уж извини, Егорушка, что выходной тебе сорвал – работа у нас такая, сам понимаешь. Ничего нельзя поделать.

– Работа у нас такая, – подтвердил Егор и оборвал разговор.

* * *

Хоть выходной у Егора и сорвался, время в запасе у него еще было – он совершил пробежку, принял душ, позавтракал. Думая, как убить время, Егор включил новости, где как раз шел сюжет о предстоящей встрече глав правительств, которые собирались принять некое глобальное решение. После коротенького сюжета о том, как власти столицы подготавливаются к встрече, диктор сообщил, что: «Несмотря на очевидную выгоду проведения подобных практик интернациональных встреч, нашлись и те, кто не поддерживает данное начинание всемирных лидеров. Об этом наш следующий сюжет».

Егор сделал телевизор погромче и стал внимательно слушать. Оператор крупным планом снимал смуглого парня на вид лет двадцати пяти – скуластое, гладко выбритое лицо, очки в тонкой оправе, черные волосы разделены на две половины ровным пробором, одет в дутую куртку темно-синего цвета. «Михаил – региональный лидер движения Знамя Единства», – гласила подпись внизу экрана.

– Вы выступаете против проведения встречи. Можете ли вы как-то объяснить свою позицию? – спросил голос девушки-корреспондента, оставшейся за кадром.

Рядом с лицом парня появился продолговатый микрофон с эмблемой национального канала.

– Чего тут объяснять? – Парень ухмыльнулся. – По-моему, всем и так должно быть понятно, что подобная встреча и решение, которое будет на ней принято, – есть само зло в чистом виде.

– Вы утверждаете это так однозначно. Можете ли вы подтвердить свою позицию фактами? – спросила невидимая девушка-корреспондент.

– К сожалению, фактов у нас на данный момент недостаточно.

На этом сюжет закончился, и телевизор уже транслировал эфир из студии новостей с улыбающимися ведущими, мужчиной и женщиной.

– Вот такие вот наши молодые партизаны, – обратился мужчина к женщине и широко улыбнулся.

– А по-моему, очень милый молодой человек. – Ведущая вернула улыбку.

– Знаете, милый милым, но надо же и почву под ногами твердую иметь. – Мужчина взял со стола листок. – Кстати, о почве – вчерашнее землетрясение в западном регионе Японии оставило без электричества весь район на целых семь часов…

Егор выключил телевизор. Ему показалось, что тот парень из телевизора, Михаил, сказал еще что-то, что не прошло в эфир, – уж слишком резко оборвался новостной сюжет. Егор хотел посмотреть, что об этом пишут в сети, собрался было включить компьютер, как его взгляд приковала кровать, на которой, точно так же, как когда-то давно, лежала книга.