– Ага, – соврал я, не задумываясь. Меньше знают – крепче спят, а то начнут, понимаешь, ненужными вопросами донимать.

– Да ну?! – усомнился Байкер. – Прям-таки одни пистолеты? И даже захудалого автоматика не было? – Он посмотрел на меня, как следак на допросе.

– Ни одного, – ответил я, легко выдержав его взгляд. – Так ты пойдёшь или как? Учти, нам до базы учёных ещё пилить и пилить. Хотелось бы прямо сейчас отправиться в путь, чтобы засветло до неё добраться. Не, ну если вам в кайф в поле ночевать, то я не против, можем ещё поболтать. Или давайте понаблюдаем за воронами, сделаем ставки, кого они из тех троих первым клевать начнут.

Насчёт ворон я не ради красного словца сказал. Пока мы прохлаждались, пернатые действительно слетелись на свежую мертвечину и теперь хрипло каркали, покачиваясь на ветках ивняка, за которым я не так давно прятался от Гонзы и его парней.

– Чё сразу началось-то, ёк-макарёк? Уже и спросить нельзя, – проворчал Байкер, повернулся и потопал по указанному маршруту.

Ласка улыбнулась, стрельнув в мою сторону глазами, и пошла в двух шагах за ним.

Я двинулся замыкающим, глядя не столько вперёд, сколько по сторонам и назад. Насчёт аномалий я не соврал, до самой рощицы было чисто, а вот мутанты вполне могли нас атаковать. Пустоши были для них чем-то вроде заповедника: в смысле, они водились тут в изобилии, потому я и вертел головой, что твоя сова.

На этот раз Зона оказалась благосклонной и даровала нам возможность добраться до рощицы без проблем, а уж оттуда, через заросшую жёсткой колючей травой равнину, выйти к растущему на границе с Пустошами мелколесью.

ПДА тихо пропищал. Я поднял руку, скосил глаза на экран. Админ по общей рассылке скинул сообщение с краткосрочным прогнозом от Синоптика. Я решил ознакомиться с инфой потом, когда встанем на ночлег, и глянул, чем занимаются мои подопечные. Ну вот что ты будешь делать? Стоило отвлечься на секунду, как Байкер едва не нашёл приключений на свою голову.

– Стой! – заорал я, мгновенно похолодев.

Надо отдать Байкеру должное, он не стал выкаблучиваться и замер, как аист, на одной ноге. Ласка в шаге от него застыла столбом, боясь пошевелиться.

– Куда, твою медь, тебя понесло, ангидрит в твою пробирку?! Давай назад! Быстро!

Оба попятились. Я подскочил к бородачу и едва не отвесил ему оплеуху.

– Ты за каким хреном туда попёрся?! Жить надоело?!

– Так чисто же! Лес насквозь просматривается, деревья не поломаны, трава и папоротники не примяты. Пахнет грибами и палой листвой, а не озоном и всякой химией – значит, ни гравитационных, ни электрических, ни химических аномалий нет. Вывод? Можно идти.

Я мысленно похвалил его за наблюдательность и знание способов первичного обнаружения ловушек «на глаз», без использования электроники. (Вторым шагом после такого анализа обычно является локализация опасных участков путём разбрасывания «пробников» вроде тех же болтов, гаек или камешков.) Следующая моя мысль: «Ласка не обманула. Выходит, они действительно когда-то жили в Зоне, иначе где бы так Байкер поднаторел в этой науке. Как бы там ни было, может, раньше он и был неплохим спецом, сейчас же он сильно накосячил и едва не угробил всех своей невнимательностью».

О том, что в этом была доля и моей вины, я понял с запозданием. Надо было сказать им, чтоб ждали на месте, а потом уже смотреть в ПДА. «Ладно, всё равно придётся Байкеру быть козлом отпущения (не себя же ругать) – пусть впредь не лезет поперёд проводника», – решил я.

– А ты «маркерами» дорогу проверил, прежде чем в лес соваться? Ну-ка, отошли оба назад. Назад, кому говорю!

Настя с Байкером нехотя попятились.

– Живее! – прикрикнул я, оглядываясь, чтобы такое взять для демонстрации коварства не замеченной бородачом аномалии.

В трёх шагах от меня шелестел листочками куст сирени. Я подошёл к нему, срубил ножом ветку подлиннее, вернулся обратно.

– Этот пролесок – одна сплошная аномалия. Сунешься в него, там и останешься. Может, в вашу бытность здесь он и не представлял опасности, зато сейчас лучше обходить его стороной. Вы на стволы деревьев посмотрите. Ничего не замечаете?

С минуту оба изучали берёзки, рябинки, осинки и редкие ёлочки.

Потом Байкер сказал:

– Какие-то они немного выпуклые местами, что ли.

– Ой, а я вон там вроде бы кости увидела, – Ласка указала рукой направление. Мы глянули туда. Там и в самом деле из травы торчали чьи-то рёбра.

– Эти наросты на стволах – биологическая аномалия «паучье брюшко». Стоит попасть в зону её действия – ничего не спасёт. Смотрите.

Я сунул ветку в просвет между деревьями. Наросты тут же плюнули белыми сгустками. Они мгновенно развернулись на лету, образуя нечто похожее на паутину, и прочно приклеились к ветке. Я легко подёргал приманку. Сеть прочно удерживала её на месте. Стоило дёрнуть сильнее, и из расположенных рядом наростов с тихим свистом вылетели дополнительные сгустки, фиксируя добычу новыми нитями «паутины».

– Это ещё не всё. Отойдите, – приказал я и первым сделал шаг назад, не выпуская ветку из рук. Удерживая приманку за самый кончик, я потряс ей, имитируя трепыхание жертвы. Ветки растущих рядом деревьев медленно потянулись к замотанной «паутиной» добыче. Они склонились над ней. Из каждой веточки полезли тончайшие белые волоски и принялись медленно обволакивать «обед». Это продолжалось до тех пор, пока тот не превратился в большой белый кокон.

– Будь это мутант или человек, зелёные монстры переварили бы его за неделю и снова превратились в милые глазу деревца, – сказал я, отбросив конец намертво обездвиженной ветки. – Посмотрите на траву под деревьями. Видите, какая она густая и сочная? Всё благодаря питательным сокам убитых растениями жертв.

«Туристы» молча внимали моим словам. Ласка сильно побледнела, в глазах её плескался ужас. Видимо, представила себя на месте ветки. Байкер с напряжённым выражением лица играл желваками, пыхтел, что тот паровоз под парами. Перехватив мой взгляд, он чуть заметно склонил голову, благодаря за спасённую жизнь. Я кивнул в ответ: мол, не за что, но в следующий раз будь внимательнее.

На этом обмен любезностями кончился. Я велел ему двигать в обход опасного леса и при этом смотреть под ноги и по сторонам.

Наученный горьким опытом, Байкер теперь являл собой образец осторожности. Он то и дело останавливался, поворачивал голову, глядя на подозрительные участки местности под разными углами, бросал позаимствованные у меня болты и гайки, проверяя дорогу.

На самом деле зря он так сильно перестраховывался. Не считая «хищного» пролеска, никаких аномалий тут больше не было. Самыми ближними к нам были «студень» (его выдавало слабое зеленоватое мерцание над заросшей лютиками луговиной метрах в трёхстах впереди) и цепочка «разрядников» на склоне далёкого холма. На таком расстоянии слабые вспышки аномальных молний были практически незаметны. Лишь когда ветер дул с той стороны, в пахнущем медвяным разнотравьем воздухе появлялись едва уловимые нотки озона.