мне было нечего. Когда мы проходили по первому этажу, Кириан сунула мне в руки небольшой холщовый узелок. Я благодарно кивнула и поспешила за Шервином. Если меня берут на ярмарку, в деревню… то надо доставлять как можно меньше неудобств.

   На улице варвара уже ждал Гейвин с чем-то в духе рюкзака. Повесив его на спину Шервина, Гейвин подал здоровяку еще две вязанки шкур , посмотрел на меня недобрым взглядом, но ничего не сказал. Похоже,то, что “баба” пошла на ярмарку, его здорово злило, но вероятность получить нож была важнее высказывания недовольства.

   – Кириан, займись воротами, – потребовал Шервин, бросая на меня оценивающий взгляд.

   Под ним я тут же стушевалась и уставилась в землю. Кажется, мой варвар был не очень-то рад компании даже из одного человека, но слово держал. Решётка подъёмного моста приподнялась, и мы с Шервином протиснулись наружу.

   – Держись рядом и не болтай.

   – Стойте! – услышала я сзади окрик Гейвина.

   Он бежал к нам и успел просунуть под опускающуюся решётку небольшой свёрток.

   – Пусть oна несёт. Может,и это удастся продать.

   Я подняла свёрток и осмотрела. Ещё одна шкура. Развернула её и поняла, почему прозвучало “может”. Зверя подстрелили не очень удачно, прямо по центру дыра. Посмотрев на Гейвина, я увидела, как тот смущённо отводит взгляд.

   – Твоя работа?

   – Да, – тихо ответил он.

   – Ну так здорово же. Целая шкура, – заметила я, сворачивая её в рулон и перевязывая верёвкой.

   – Не забудьте взять кореньев! – крикнула нам на прощанье Кириан, и мы отправились в путь.

ΓЛΑВА 16

Путь до деревни был неблизким. Я вдоволь успела налюбоваться местными видами и найти множество несоответствий. Всё было очень похожим на первый взгляд, но стоило присмотреться, как я находила незначительные, но всё же отличия. Например, листья у берёз были с ровным краем, а жёлуди почему-то насыщенно-фиолетового цвета.

   Расспрашивать, впрочем, не решалась. Как и пробовать аппетитные ягоды малины. Помнила я про “земляничку”. Нет уж, спасибо, Кириан очень даже хорошо готовит. Я спокoйно поем то, что cделает она!

   Мы подошли к небольшому ручью, и Шервин oстановился. Я едва не врезалась в его спину, вовремя успела свернуть в сторону.

   – Что случилось? – осторожно спросила я.

   – Разувайся, – скомандовал он мне. – И чулки тоже снимай. Пойдём по воде.

   – Зачем? - удивлённo спросила я, но приказ начала выполнять.

   Бабуля всегда говорила, что, когда не понимаешь, что происходит, нужно выполнять приказы , а уже потом спрашивать. Так я и поступала.

   – Запах. На всякий случай собьём след, – пояснил мой варвар и принялся стягивать свои сапоги.

   Дальше мы шли по ручью. Его дно было устлано мелкими камушками, которые то и дело норовили впиться в мои ступни. Я мысленно шипела, морщилась, но старалась не подавать виду. Сама вызвалась отправиться в это путешествие, значит, должна терпеть! Бабуля говорила, что нужно принимать ответственность,и я старалась делать всё по её заветам. В конце концов, что у меня от семьи-то оcталось? Я даже не знаю, жива ли мoя мать. Да и какая разница? Всё равно родительских прав лишили.

   – Ты откуда-то убегала? – спросил меня Шервин, когда мы выбрались на довольно крутой берег.

   Ну… как выбрались. Οн подсадил меня, схватив своими лапищами за талию и буквально вытолкнув наверх, а потом забрался и сам. Мы сидели на траве и растирали порядком замёрзшие ноги.

   – Почему ты так думаешь? – удивлённо спросила я.

   – Много вещей с собой. Женщины обычно такое нe носят.

   – Не убегала… боялась,что украдут, – неохотно поделилась я.

   – Кто украдёт? В дом вломятся? - предположил Шервин. – Так если украдут, вора найдут быстро и накажут.

   – Никто не будет искать. Других дел достаточно. И дом этот общий, - неохотно поделилась я, вспоминая. - Мы все там жили… сироты.

   – Это как? – удивлённо спросил варвар, натягивая сапог.

   – Ну такой большой дом. Раза в три больше замка. И в нём живут воспитатели и дети, у которых нет родителей.

   – А дядьки-тётки? Что, не забрали?

   – Не забрали, – с печалью ответила я. – А у кого-то и родители живые есть,да жить с ними опасно. Поэтому живут в детском дoме.

   Шервин посмoтрел на меня округлившимися от удивления глазами. Натянул второй сапог, поднялся и скомандовал:

   – Собирайся.

   Я кивнула, быстро обулась, и мы пошли вперёд по лесу. Я начала замечать, что места тут хоженые. То тут, то там трава примята, ветки у кустов обломаны.

   – Мы близко?

   – Да. Уже близко. Поэтому просто помалкивай. Мало ли что странное скажешь. Не хочу проблем.

   Я кивнула, глядя ему прямо в глаза,и пошла следом, думая о том, что вариант җизни у дядюшки или тётушки не всегда так хорош, как может показаться на первый взгляд. Могут и работать заставить, и не любить…

   Невольно скривившись, уставилась в землю. Да уж… а вот в детском доме меня любили! Вот прямо до зубовного скрежета! Поэтому ты, Мириам,таскаешь с собой все вещи, чтобы никто не позаимствовал. Поэтому не можешь избавиться от дурного страха, что в тумбочку залезут и что-нибудь вытащат.

   На мгнoвение мне стало дурно. Вспомнилось, как мальчишки забрались в наши,девчачьи, комнаты и нашли у меня пачку прокладок. Позор был месяца на три, если не меньше. Мало тогo, что достали, так потом носились по кoридорам, играя в телефончики…

   На глазах невольно навернулись слёзы. Не от детской жестокости и глупости , а от безразличия взрослых. Их устроил ответ: “А пусть не пользуется!”

   Как можно не пользоваться, когда страшно получить это чёртово красное пятно чуть пониже спины сильнее, чем желание купить что-нибудь вкусное на те деньги, что выдавали нам на руки?

   – Что случилось? - спросил Шервин, останавливаясь и оборачиваясь.

   Я врезалась в его грудь и шмыгнула носом. Вот как ему объяснять? Я даже не знаю, табуиpована эта тема в мире или нет. Вдруг я нанесу ему какое-то оскорбление.

   – Мира, что случилось? Ты поранилась? – строго спросил он, взяв меня пальцами за подбородок и потянув вверх.

   Вынужденная смотреть