этой компании он может гордиться и рассчитывать на уважение. Он рассказывает нам, что был в лагере Thailand-Site 2 с 1989 по 1992 год.

Равут говорит, что тоже был в Site 2. И Мао. Там было около 220 000 человек.

Site 2 было названием, которое дала этому лагерю для беженцев организация по обеспечению пересечения границы ООН. В этом лагере было больше всего камбоджийцев за пределами Пномпеня. Люди получали убежище в этих лагерях во время правления Пол Пота и красных кхмеров. Лагерь занимал территорию меньше четырех квадратных миль, и там проживали около 220 000 камбоджийцев. Site 2 был самым перенаселенным лагерем во всем Таиланде.

18.00

Мы посещаем вечернюю школу этого района.

Action Nord Sud организует ранним вечером курсы по ликвидации безграмотности для взрослых. Мы посещаем одни из них. Нас сопровождает Анна, француженка. Она руководит этой НПО. ANS финансирует 26 учителей в более чем 10 школах.

Организация Объединенных Наций по вопросам образования, науки и культуры (ЮНЕСКО) провела исследование и разработала учебный план.

Детский фонд ООН (ЮНИСЕФ) помог с обучением, а также изготовлением и распространением учебных пособий.

Анна сказала, что учителя – в основном женщины. Занятия проходят вечером. Матери приводят в класс детей. Дети вьются вокруг них.

Сегодня их учат читать, и то, что они читают, также является информацией, которая будет им полезна. Они повторяют за учителем на своем языке. Даже пройдя через многое, они все еще сохраняют культуру.

Мне объясняют, что они узнают о лекарственных средствах природного происхождения и о том, насколько они лучше, чем химические лекарства.

Ужин

Мы ели рис, мясо и бананы.

Мужчины немного поговорили о «временах Пол Пота» с 1975 по 1979 год.

Живя в лагерях, они учили английский язык и грамматику. Они даже смогли объяснить мне разницу между «Сколько?» и «Сколько штук?» – я никогда не была сильна в грамматике. Они были бы для меня идеальными учителями.

Равут рассказал историю о том, как познакомился с женой. Теперь она работает в американском посольстве. У них двое детей, десяти и пяти лет.

Вдруг я обратила внимание на небо. Звезды были необычайно чистыми и яркими. Луна – полумесяц, но не совсем вертикальный. Она почти лежит на спине.

Вторник, 24 июля

Сейчас семь утра. Мы все уже некоторое время бодрствуем. Есть что-то замечательное в том, чтобы встать утром первой и наблюдать, как начинается новый день.

Мы только что позавтракали. Я была очень голодна. На завтрак были «Нескафе», рис и сушеные мясо и рыба. По вкусу они напоминали жирную говядину и воблу.

Я пишу это не потому, что я не благодарна, но потому, что думаю, это что-то говорит о замечательных полевых сотрудниках. Они живут в этих районах месяцами без перерыва. Они живут без домашних удобств, одним из которых является душ с хорошим напором воды.

Этим утром я приняла еще одну «слоновью ванну». У меня до сих пор не получается правильно лить на себя воду, а я не хочу тратить воду зря. Вчера я собиралась кинуть лед в свой стакан, а Равут остановил меня. «Лед здесь очень дорогой. Лучше отнести его обратно на кухню».

Первое, что мы сделали сегодня, – посетили школу.

Когда беженцы репатриировались, здесь не было учителей или школ. Многие годы эти люди почти или совсем не получали образования.

Учителей начали обучать немедленно, чтобы можно было как можно быстрей организовать образование.

ACTION NORD SUD и УВКБ были вынуждены давить на правительство, чтобы оно признало этих лиц, готовящихся стать учителями, сертифицированными преподавателями. Эти мужчины и женщины были намного меньше образованны, чем учителя в других районах, но они были признаны, и им начали платить. Зарплата очень низкая, но это хотя бы что-то.

В этой школе учатся дети шести или семи лет. Дети во всем мире одинаковы. Прекрасны.

Чудесно видеть, как они здесь учатся, особенно на своем языке и в своей культуре.

Одного из учителей, которого мы увидели сегодня в классе, полном детей, мы также видели прошлым вечером, когда он учил взрослых.

Учитель прокричал что-то на кхмерском, и все дети во всех трех классах выбежали, улыбаясь и хихикая.

Они строятся. Они собираются начать утреннюю гимнастику.

Равут, Мими, Мао, Анна из ANS и Сарат из CVD, а также я построились рядом с детьми.

Как только начинается зарядка, дети становятся очень организованными и дисциплинированными.

Мы все делаем вкривь и вкось: поворачиваемся не туда и сталкиваемся руками.

Большинство детей смеются над нами. Некоторые дети стесняются и смотрят на нас любопытными глазами. Их головы опущены – может быть, они прячут улыбки. Не могу сказать.

Их глаза кажутся счастливыми.

Прекрасно видеть их такими счастливыми. Большинство фотографий этих детей в последние годы были печальными и ужасными. Мы всегда видим их плачущими и голодными, почти без надежды в глазах.

Этим утром я играла с детьми в окружении деревьев с пышной листвой, под красивым голубым небом, в школе, построенной и управляемой людьми, которые так о них заботятся. Это кажется раем.

Волосы маленького мальчика развеваются на ветру. Он искоса смотрит. В его глазах солнце. Он ловит мой взгляд и прячется за друга. Выглядывает. Я не могу сдержать улыбку.

Теперь мы должны делать круги. Дети начинают петь. Я не могу понять, что они говорят, но это прекрасно звучит.

Позже мне объяснили, что они пели: «Земля прекрасна. Заботься о ней. Нам на ней хорошо. Но она небезопасна. Остерегайся опасных противопехотных мин. Если ты увидишь мину, не трогай ее».

Мы отправились на другой участок, где играла музыка. Это был урок танцев под открытым небом.

Все дети были в резиновых шлепанцах. Некоторые пары обуви были в длину всего сантиметров десять.

Этим утром я играла с детьми в окружении деревьев с пышной листвой, под красивым голубым небом, в школе, построенной и управляемой людьми, которые так о них заботятся. Это кажется раем.

После того как мы немного поиграли с ними, дети начали подходить ближе. Они казались менее застенчивыми. Казалось, что они чувствуют себя в безопасности.

Во второй школе дети сидят в классах. Подъезжая, мы могли слышать, как они повторяют за учителем. Мы видим учителя, он инвалид. У него только одна нога, он ходит с костылем и пишет что-то на доске.

Мне говорят, что двадцать девять из шестидесяти девяти учителей – люди с ограниченными возможностями. Но каждый счастлив работать в школе после всего, через что они прошли.

Кто-то говорит мне, что