Дэнни взглянул на нее искоса; в обычно веселых ярких глазах не было ни намека на привычную легкость и беззаботность.

– А он что сам говорил?

– В том-то и дело, что ничего.

Дэнни продолжал молчать.

– Так что, расскажешь? – нарушила тишину Кристина.

– Это не моя тайна, чтобы ею делиться, – просто ответил Дэнни.

– А это тайна? – удивилась Кристина. – Ладно, – кивнула она, не получив ответа. – Расскажи тогда хотя бы, какой он был у вас.

Дэнни снова бросил на нее загадочный взгляд.

– Тоже не устояла перед его сногсшибательным обаянием? – наконец шутливо спросил он, хотя выражение глаз не соответствовало легкому тону голоса.

Кристина почувствовала, что покраснела.

– Мне просто любопытно, – пробормотала девушка и с облегчением увидела, что они уже подошли к автобусу, в котором жил воздушный гимнаст. – Ну, мы на месте. Спасибо за компанию.

– Тут Мэнни живет, да? – понимающе усмехнулся Дэнни.

Казалось бы, что такого особенного в том, чтобы признаться: да, я пришла к нему? Но из какого-то совершенно необъяснимого, нелогичного упрямства Кристине не захотелось говорить правду.

– Вообще-то не только он, – сказала девушка. – И я не к нему, – добавила она и с облегчением поняла, что это может быть почти правдой. Вместе с Мануэлем жил Фьор, и она уже давно хотела поговорить о том странном опыте, который они разделили на двоих.

– Ну-ну, – покачал головой Дэнни; чуть насмешливая улыбка так и не сходила с его лица, и Кристине почему-то нестерпимо захотелось ее стереть.

Поднявшись по ступенькам, она заглянула внутрь и нарочито громко спросила:

– Фьор?

– Да? – откликнулся фаерщик.

– А я к тебе, – все так же громко продолжила она, отмечая, что, кроме него, в автобусе больше никого не было. – Мы давно собирались поговорить…

Краем глаза она наблюдала за Дэнни и, когда насмешливая улыбка исчезла с его лица, удовлетворенно усмехнулась и зашла в салон.

И только когда на Кристину выжидательно уставились графитово-серые глаза фаерщика, она поняла, что теперь действительно придется вести разговор, который давно уже должен был состояться и который ей почему-то хотелось отложить на потом.

* * *

Выводы Фьора о том, что их, кажется, объединяет общая прошлая жизнь, не вызвали у Кристины какого-то особого шока, и девушка в который раз невольно отметила, как сильно изменилась не только ее жизнь, но и отношение к происходящему: сверхъестественная мистика стала привычной частью ее будней.

– А что ты сам думаешь по этому поводу? – спросила Кристина у фаерщика, когда он закончил.

– Прошлые жизни? Реинкарнация? – Фьор пожал плечами. – До попадания в «Колизион» я бы только фыркнул. А сейчас я готов допустить ну практически что угодно. Если мы допустим, что прошлые жизни и реинкарнации и впрямь существуют, то мы с тобой явно были как-то связаны в прошлом. Думаю, именно эта связь стала толчком к тому, чтобы у нас начали появляться наши видения. Во всяком случае, до твоего появления у меня ничего такого не было… Кстати, когда мы только приехали в твой город, я впервые с тех пор, как попал в «Колизион», вышел на прогулку. Знаешь почему?

Кристина молча смотрела на фаерщика, ожидая продолжения.

– Потому что меня тянуло! Меня будто что-то звало, и я практически слышал этот зов. Думаю, это была ты. Помню, когда я оказался возле школы, зов стал особенно сильным. Ты же была в тот день в школе?

– Была, – задумчиво ответила Кристина, вспоминая, как обратила внимание на парня в светлом пальто на улице и как ей даже показалось, что она отчетливо увидела его глаза, хотя с такого расстояния это было практически невозможно. – Но я не могла послать тебе зов! Я тогда вообще ничего не знала об этом цирке.

– Да, но это же не меняет твоей сущности.

– А что это за сущность? – спросила Кристина. – Кто мы такие? Или… что мы такое?

– Лишние люди, – ответил Фьор будничным тоном, словно обсуждал самые заурядные вещи. – Ненужные люди, которым не нашлось места в их жизнях и которых вытеснили фамильяры. Только вместо того, чтобы исчезнуть, мы застряли тут, в цирке. Этаком чистилище, где у нас есть шанс на искупление и возвращение обратно. Хотя куда чаще случается удаление.

– Это как-то слишком просто, – вздохнула Кристина. – И одновременно в это до сих пор очень сложно поверить. И не объясняет того зова, который ты услышал и который я якобы тебе послала.

– Не объясняет, – тихо согласился Фьор и взял девушку за руку. По ладони поползли мурашки, и появилось ощущение жара. Фаерщик поднял глаза на Кристину, и той на миг показалось, что это не он смотрит на нее, а тот, другой, из тех видений, с такими же глазами, но только в них отражается пламя костра.

Фаерщик, видимо, тоже что-то почувствовал. Чуть разжал пальцы и, не до конца отпуская руку, спросил:

– Хочешь попробовать? Досмотреть, что будет дальше?

– А если нам покажут совсем другой кусок? – сразу поняла, о чем он, Кристина.

– Ну и пусть. Лично мне сейчас важнее всего узнать, кем мы были тогда и что нас связывало.

Кристина почувствовала, как участился стук ее сердца, и не могла понять, от страха это или от предвкушения. С одной стороны, ей хотелась отказаться; не хочет она ничего знать, ей более чем хватает уже имеющейся мистики и тайны, что цирк, похоже, выбрал ее директором. Надо ли ей сейчас лезть в прошлое ради знания, что у нее и впрямь была прежняя жизнь? И что она будет делать с этой информацией?

В то же время она наблюдала за собственной паникой будто со стороны и словно насмешливо кривила губы. «Давай, побудь страусом, – язвительно комментировал внутренний голос. – Ведь если спрятать голову в песок, это сразу же решит все проблемы!»

– Давай, – выдохнула Кристина и протянула обе руки Фьору.

Тот крепко взял ее ладони и замер, прислушиваясь.

Кисти покалывало, тепло ощущалось, но не росло.

Прошла минута. Другая.

– Ты знаешь, как это выглядит со стороны, да? – пробормотала Кристина. – Мы просто сидим и молча держимся за руки.

– Не пойму, почему ничего не происходит? – нахмурился Фьор. – После того как мы оказались в кибитке, каждый раз от малейшего прикосновения к тебе меня так и накрывали видения. Что не так сейчас?

– Может, надо снова вернуться в кибитку?

– Не факт. Помнишь ту ночь, когда пришли гончие? Мы были не в кибитке, но меня все равно накрыло. Да что там, мне порой даже снится…

Фьор замолчал, отвел взгляд, и Кристина заметила, что его скулы слегка порозовели.

– И что снится? – подтолкнула она.

Фаерщик поднял на нее глаза, Кристина встретила его взгляд – и мир