убитого Линчевателя, однако ей не сказали.

А изнутри, не замолкая, точил настырный шепоток: зачем?

Зачем ты спасла вампира? Он же по рождению не заслужил твоей помощи! Кому стало бы хуже от его смерти?

Ответов Ада не находила. Или не находила смелости с ними встречаться.

Перед участком её перехватил Листас.

— Ну ты даёшь, девочка! Бедная! Пойдём, домой отвезу!

Ада согласилась и, забравшись в его «тойоту», набросилась:

— Где вы пропадали?

— Чего?

— Куда вы вчера пропали? Я раз десять звонила, я переживала! Никто не знал, где вас искать!

Листас сжал сухие губы.

— Пил я. Ты бы нашла меня в «Мотыльке». Очень быстро.

Двигатель завелся, они тронулись.

— Что случилось хоть? Итальяшка ужом вился, чтобы тебя не трогали. Как ты там оказалась?

«Значит, всё-таки вился. Заинька».

— К Вам домой шла, — признаваясь, Ада чувствовала себя кретинкой. Перенервничала из-за почти незнакомого мужика, и влипла по самые уши. — Боялась, вдруг вам стало плохо.

— Аааа. А почему пешком?

— У меня случились судороги… характерные. С ними опасно водить. Единственный способ снять — войти в боёвку и потренироваться. Короче, я побежала к вам в боёвке. Совместила, блин.

Тут Аду прорвало, и она выплеснула на охотника реальную историю. Почти.

Её вторая ипостась, Вторая Ада, увлеклась. Решила сделать петлю и порезвиться. Эта вечная спонтанность выводила Первую из себя, но она ничего не могла поделать. А Вторая потеряла счёт времени, ушла глубже, чем собиралась, и наткнулась на людей в подозрительной экипировке, совещавшихся на поляне. Связь не ловила, пришлось мчаться в сторону дороги, надеясь заодно обнаружить их транспорт. До дороги Ада не дотянула — «вылетела». В отличие от многих полукровок, у неё часто получалось мобилизоваться во второй и даже в третий раз, но здесь не получилось. Поэтому она набрала полицию и Орден, а сама побежала обратно.

Ада сразу поняла, какое представление устраивают на поляне — донесся смрад гниловатой вампирской крови. Среагировав на него, тело подчинилось, и байхантом Ада бесшумно установила смартфон снимать… чтобы вылететь снова. Вторая не желала помогать, она восприняла пытки вампира с восторгом.

Гвидиче девушка опознала по волосам. Сперва собиралась не вмешиваться, остаться в тени. Была уверена, что итальянца охраняет Нэнси. Однако люди всё меньше походили на людей, перешагнули точку невозврата, а Нэнси не появлялась.

Ада смотрела, как мучают Гвидиче, а видела Дерека с Терри. Видела вчерашнего вампира, в фарш исколотого клинком. Достала пистолет, пули в котором предназначались отнюдь не людям, и сняла с предохранителя.

Листас слушал, не перебивая, с видом человека, который притворяется невозмутимым, но глубоко внутри испуган до седины. Ада не раз такое видела и дальше постаралась излагать посуше. Она вступила в переговоры, на неё напали, боёвка не поддалась в третий раз, а пока она отвлекала бандитов, у Гвидиче снесло башню. Главный, что разговаривал с ней, мгновенно взвесил «за» и «против» и скомандовал «Бежим!». С вероятностью девять из десяти вампир бы выбрал жертвой девушку, и Линчеватели бы оторвались, заодно избавившись от свидетеля. Однако он выбрал раненого.

Ада тоже побежала. Затем вспомнила про обязанность охотника защищать смертных, чего бы оно не стоило. Ну и про мобильник.

— Ты полезла к Клещу после двух «вылетов»?! Ты… ты…

Они припарковались у дома Спайсов.

— Дура, — признала Ада. — Я рассчитывала на пистолет! А он дал осечку…

— «Дура» — это слабо сказано! Была бы моей дочерью, я бы тебя выпорол!

На большее воспитательного запала Аркадия не хватило. Брат с сестрой ушли на работу, оставив для Ады коробку конфет с запиской. Ада вскрыла упаковку и поставила чайник.

Листас сидел на кухне как мешком ударенный, пытаясь подобрать слова. Видимо, осознал, что пригрел в Краствиле биологическую машину для убийства, которая продолжала работать, даже когда сбоила.

— Да уж. Невероятно. Ты спасла вампира.

— Скорее хотела остановить… этих.

Вспышка. Влажный и жёсткий удар топора. Невыпущенный крик из-под кляпа. Поломанный Линчеватель, белый как снег, на холодной земле.

Ада упала на стул, закрывая лицо руками. Ужас прошедшей ночи накрыл внезапно и хватко несмотря на хвалёную подготовку.

— Сука! Он погиб из-за меня. Человека убили из-за меня!

Листас оторопел.

— Ты чего? Ну-ка отставить! Они б тебя пришили, не задумываясь! И вампов — ладно б просто колом в сердце и привет! Там же клиника! Форменные маньяки! А если им станет мало? Переключатся на людей, которые работают с вампирами, спят с вампирами, поддерживают вампиров? Ада, не смей нюни разводить! Только этого не хватало!

Ада сцепила зубы, возвращаясь в действительность. Никаких обескровленных Линчевателей и сбредевших вампиров. Шум чайника, запах травы, шоколада и хлорки. Пение птиц. Раз-два-три.

— Вы правы.

Уняв дрожь в руках, Ада занялась заваркой.

— А Гвидиче не понял, что ты байка?

Она с трудом сковырнула крышку жестяной коробки.

— Я ношу по вечерам линзы. Как он ещё поймёт? Аркадий Витальевич, скажите честно: насколько всё плохо?

Он поскреб подбородок.

— Ну, вообще ты вроде как умница. Теперь кто бы про тебя какие сплетни не распускал, младший Гвидиче встанет на твою сторону. Да и нам есть, чем в кулуарах козырнуть. Полиция тебе тоже не угрожает, пулю не включат в отчёт. Напишут, дескать, беднягу Клещ укокошил.

— Эм… Вау.

— Ага. Но! Сама понимаешь, на нашей территории обученные, б**ть, люди чуть не порешили племянника Алонсо Гвидиче! Это объявление войны! Итальянцам осталось только определиться, против кого её начинать: против нас или бриттов! А учитывая, как они трясутся над своими старикашками… Да кому я объясняю?.. И, между прочим, твоё-то лицо видели! И если они фанатики, ты в опасности! И Спайсы вместе с тобой.

Ада закусила губу: Листас говорил дело.

— Вот что. Гвидиче тебя наверняка захочет отблагодарить. Предложит деньги — бери и уезжай из Краствила! Выберешь куда, я напишу в Орден, что рекомендация Кармоны сильно… искажена. Но уезжай как можно быстрее, ясно?

Ада смотрела мимо на ангелочка на полке. Гвидиче знает, кто она, он захочет не отблагодарить, а использовать. Довериться Листасу или выкручиваться самой?

— Ада?...

— Ясно.

Когда Давиде сидел в полицейском участке, казалось, что худшее позади. Он уцелел, наконец, коротко переговорил с дядей, а семейный адвокат Гвидиче ставил местные власти в коленно-локтевую позицию, заставляя принять их условия. Как в старые добрые времена.

Но уже