машину ценой в несколько миллионов, и на строительство дома, ценой ещё большей. Не охота справляться о цене металлолома, врядли конечно он так подорожал.

Что же касается меня, то я до сих пор пытаюсь написать оригинальную музыку и вишу у родителей на шее. Не скажу, что совсем безуспешны мои творческие поиски, но на оправдание своей безработицы не тянут…

Политическое.

Издали так зла в нас много,

Ближе глянешь — вот убогий.

Издали чернеет страхом

Куча сброда — сброд ужасен.

Ближе подойдёшь, увидешь:

Всяк простой, почти как ты бишь.

Веник помнит каждый русский,

Что сломать не смог глаз узкий.

Брали нас они нахрапом,

Но не вышло всё же как бы.

Гейропейцы поумней,

Нет среди них тех людей,

Что способны воевать,

Муж как баба, что сказать.

Но ввели нас в заблужденье:

Дали нам на обсужденье

Их вопросы пид-движенья.

Мы задумались: ведь правда!

Славные эти ребята,

Добрые, не то что мы!

Хоть имеем мы умы

И вникаем, что разврат

Проповедует отнюдь не брат.

Слава Богу, озарило,

Что мы сами и есть сила.

Жаль что поздно,

Скоро звёзды

Заменя́т нам взрывы грозны.

А пиндос, умывши руки,

Восхвалит свои науки,

Как чужими кулаками

Разбирается с врагами.

Низкорослый.

Молодой человек, по Имени Павел, лет двадцати пяти, стал с неких пор замечать любопытные совпадения в окружающей действительности. Он был вовсе не фантаст и от литературы был так же далёк, как темы тех же самых фантастов, описываемые ими в их книгах, далеки от реальности… Он заселился недавно в подержаный дом, купленный на собственные средства, вместе с молодой женой и двумя «под стол ходящими» детьми. Ни без помощи родителей пара сделала ремонт в новом жилище и даже реконструкцию.

Выглядела пара очень мило: она — смазливая натуральная блондинка, он — юноша получающий до ста тысяч в месяц и ездящий на прекрасном автомобиле. Одним словом, что ещё нужно для счастья, чем вышеназванные блага?

В довесок к вышеназванным благам у пары было очевидно немало друзей, — почему «очевидно», потому что кто разберётся: их друзья, которые приезжали к ним (так же на недешёвых автомобилях) — это истинные друзья или это как бы партнёры, много сказать приятели, делающие визиты вежливости. Наверно пара и сама бы не ответила по совести, являются они друзьями или всё же нет. Так или иначе, но после года такой идиллии их вовсе никто не стал посещать.

И может быть одиночество так повлияло на Павла, может быть и ещё кой-какие причины, но странные вещи он стал замечать, а вернее лучше сказать, стал фантазировать. Как-то раз он посещал детскую поликлинику и стоя — вернее сидя — в очереди, невольно подслушивал чужие разговоры. Он ещё на входе в поликлинику заметил такую же машину как у его умершего с месяц назад отца. Машина была такого же цвета, но номеров Павел не видел. И вот, в очереди, у одного человека зазвонил телефон. Человек взял трубку, о чём-то недолго поговорил и вконце сказал:

— Ладно, не переживай, верну твой ***** без царапин. — он назвал марку машины, — Ха-ха, хи-хи. Ладно, давай брат. — и положил трубку.

От безделья в очереди Павел как-то неожиданно для себя составил такую фантазию, в которой всё сходилось. Брат его отца тоже был уже в мире ином, а Павел как-то всегда был уверен и даже имел некую религию, будто все кто умирают из близких людей оказываются не иначе как в Раю. Ну и Рай он, надо сказать, представлял тоже своеобразно: рай его не отличался наверно ничем от их настоящей жизни, где они вольны делать что хотят, где они имеют всё что им нужно, разве что с поправкой, что в раю-то наверно имеют и поболее, и свободны тоже поболее, ведь душа-то она бессмертна.

В иной раз он, лёжа на диване, вдруг задумался. Он играл в своём телефоне в игру, в которой управлял машинкой, гоняя по различным трассам. Он подумал: «А что, если все, ну или почти все гоночные трассы одинаковы — то есть их всего какое-то определённое количество, может быть десять, может быть двадцать, да пусть хоть сто! Но никто этого не замечает и не находит совпадения даже в двух каких-нибудь, потому что обставлены они все по-разному, — хоть и имеют одну и ту же структуру и нить, но выглядят все по-разному.

Парень он был молодой, поэтому *в игрушки играл*, но в то же время он был уже и довольно взросл и поэтому интересоваться и выяснять, так ли это на самом деле или это всего-лишь его фантазия, он не стал.

В иной раз он, выйдя из дома как-то раз утром, встретился лицо в лицо с своим соседом. Они были на небольшом расстоянии и посмотрели друг на друг в один и тот же момент. Павла поразило. Его сосед был старше него по крайней мере в два раза, ростом он был ниже его на голову и комплекцию имел худощавую. В то время как сам Павел имел рост средне-высокий, имел в свои двадцать пять животик, которым, между строк заметим, гордился в душе, за неимение мускулистого тела, подозревая в своём жирке некий смысл, некий материальный смысл. Они дежурно поздоровались и отвернулись каждый по своим целям. И вот что Павла поразило: он подумал, вернее он это явственно увидел, что его сосед это его близнец… Сложно понять такое, не побывав в шкуре Павла. Павел же понял, что если бы его сосед был помоложе, пожирней, повыше ростом, — ну или наоборот: если бы Павел был похудей, пониже ростом, и так далее, то вышла бы полная копия, без всяких натяжек, стопроцентная копия.

Нет, Павел конечно не изменил своего отношения к соседу, так же как и прежде он ставил свою