видела на палубе. Там он казался сосредоточенным и адекватным, сворачивая тяжелые паруса, а сейчас его глаза лихорадочно блестели, волосы были взлохмачены, а улыбка так и сияла. Он заходился от восторга, чувствуя мой страх. Может он принимает наркотики? Я слышала, матросы иногда их принимают, чтобы скрасить длительное плавание.

Так, сейчас важно его не провоцировать. Я аккуратно подняла ладони вверх, показывая, что не хочу конфликта.

— Эгги… Тебе нужно уйти или я закричу… — мой голос надломился от страха.

Мужчину явно позабавила моя просьба. — Зачем кричать? Я не собираюсь тебя убивать…

— Правда? Это радует… — Мои колени задрожали. Что же мне делать? Нужно позвать на помощь! Нужно громко закричать до того, как он успеет заткнуть мне рот. — Ты же знаешь, что тебе лучше уйти, капитан рассердится, если узнает…

— Капитан? — Эгги азартно всплеснул руками. Его насмешка в голосе притупила возникшее чувство тошноты. — Тебе и от него не спастись, мышонок, он всего лишь хочет попробовать тебя первой, но я успею сделать это раньше него… Асфар слишком дорожит ненужными вещами, ему нужно лишь показать, что ты просто вещь… И он перестанет опекать тебя. У нашего капитана есть только его команда и корабль, все остальное для него — мусор под ногами…

Эгги нес какую-то чушь, которую я не могла понять. Он явно был под воздействием каких-то препаратов, уж слишком возбужденно взмахивал руками и ходил вдоль дверей как запертый в клетке тигр. Его жуткая ухмылка леденила кровь в жилах.

Он резко развернулся ко мне, а я испугалась, невольно отшатнувшись в сторону, чуть не упала, наткнувшись на стул. Эгги слишком быстро метнулся ко мне, закрывая рот рукою. Мой вопль сдавленно потонул в его ладони и нервном бормотании.

— Чшшш, мышонок. Тише… Мы же не хотим, чтоб нас услышали. — Он крепко прижал меня к себе, заламывая одну из моих рук за спину. Я принялась брыкаться что есть сил и вцепилась зубами в его ладонь. Свободной рукой я вцепилась в его запястье, царапая кожу, в надежде оставить как можно больше увечья.

Кровь хлынула мне в рот, и я обрадованно вскрикнула. От его тихого веселого смеха я застыла, в ужасе осознавая, что он наслаждается болью. Вместо того, чтоб отнять окровавленную ладонь от моих зубов, он стал сильнее впечатывать в мое лицо, размазывая по мне кровь.

— Укуси сильнее, графиня, ну же…Что ты так слабенько?

Его широкая ладонь перекрыла мне нос и доступ к кислороду, и очень скоро я начала обмякать, отстранено понимая, что он уже отпустил мои руки и теперь нетерпеливо мнет мою грудь.

— Такая маленькая, сочная графиня. Тебе не понравилась моя шутка про жеребца, ты помнишь? — возбужденно шептал мне Эгги на ухо. Его пальцы больно оттягивали соски. — Нужно снять эту тряпку, так будет лучше.

Он отпустил меня на мгновение, но я ничего не успела предпринять. Послышался треск ткани и прохладный воздух коснулся моей обнаженной груди. Я закричала, но в ту же секунду он схватил меня за затылок и резко наклонил к столу. Мой лоб взорвался болью, и я обмякла, распластавшись на столе. Кажется, меня только что со всего маху ударили головой о стол…

Его рука накрыла мои ягодицы, стала их потирать и больно пощипывать.

— Хорошааа…Расставь-ка ножки пошире! — потребовал Эгги.

— Нет… — простонала я, и тут жесткие пальцы вновь впились мне в затылок, откидывая мою голову назад. Шея натянулась, и я больше не могла вытолкнуть из себя ни звука. Его шершавый язык облизал мою шею, и я содрогнулась от отвращения.

— Тише, мышонок, что ж ты шумишь? — до меня донеслось шуршание завязок штанов. — Я сейчас одновременно войду в тебя и укушу. Тебе понравится, обещаю.

В мои ягодицы уперлось что-то твердое. Теперь между нами была лишь легкая преграда из моих штанов. Меня сейчас изнасилует матрос, отстраненно подумала я, и пальцы наткнулись на початую бутылку с алкоголем, оставленную днем Асфаром.

Шершавая ладонь насильника забралась мне в лосины, стаскивая их вниз. Именно в этот момент Эгги не ожидал от меня последнего сопротивления.

Я извернулась в руках, не обращая внимания на боль в голове, и со всей силы опустила бутылку чуть выше виска. Эгги отлетел на пару шагов назад сжимая в кулаке клок белокурых волос, а мне пришлось ударить бутылку о край стола, чтоб получить острые зазубрины.

— Помогите! — закричала я, но горло выдало лишь слабый визг.

Матрос зашипел, показывая мне клыки, а я запоздало вскрикнула. Вот почему он хотел укусить меня! Он стал вампиром!

Эгги ринулся на меня, не обращая внимания на «розочку» в мои руках и я ударила ею в грудь, но его не впечатлило битое стекло в груди. Мужчина даже не запнулся.

Он наотмашь ударил меня по лицу, и я впечаталась в стену. Перед глазами все поплыло, а он уже подхватил меня за бедра и вновь усадил на стол лицом к нему.

— Шустрая сучка! Такая красивая… Вот почему капитан голову потерял! Больше из себя ты ничего не представляешь! Такие шлюхи как ты — нужны только для одного!

Эгги схватил меня за горло, оставляя на нежной коже впечатляющие синяки, придушивая, опрокинул назад, а сам склонил голову и его рот ухватил меня за сосок. Он сильно его втянул, а потом его рот переместился в сторону.

Острая сильная боль пронзила мое тело. До меня запоздало дошло, что мужчина укусил меня чуть выше соска. Хватка на шее ослабла, я закричала и ударила его острой заколкой, оставленной мне Асфаром и непонятно каким образом попавшей мне в ладонь. Эгги завопил от ужасной боли и отпустил меня, цепляясь своими руками за свое окровавленное лицо. Я обессилено села на столе, отстраненно наблюдая за мучениями вампира. Нужно бежать.

Непослушные ноги безвольно свисали с края стола, голова кружилась, а перед глазами все плыло и двоилось. Из носа потекла кровь, и я инстинктивно запрокинула голову назад, стерла кулаком кровь. Локти дрожали, с трудом удерживая тело в сидячем положении. Осталось подтолкнуть себя и тогда, может быть, я смогу добраться до двери и позвать на помощь. Вдруг в комнате образовалась странная тишина. Стенания пропали, но удара тела об пол я не слышала. Странно, он же должен был потерять сознание, разве нет?

Я распахнула глаза.

Мужчина молча и неподвижно стоял передо мной. Руки Эгги безвольными плетями висели вдоль тела. Из отверстия, где должен был быть глаз, торчала заколка. Через нее толчками вытекала темно-красная, почти черная кровь. Его рот был вымазан моей алой кровью. Эгги