Спустя десять минут, Полина уже справлялась с застежкой на босоножках. Слава помог ей с молнией на платье. А девушка поправила идеально повязанный галстук на шее мужчины.

Было что-то очень интимное в этих жестах и касаниях. В том, как Слава придерживал ее руками за талию, пока она расправляла невидимые складочки на рубашке. В том, как Поля, привстав на цыпочки, оставила короткий поцелуй в уголок рта, как поправила торчавшие после душа и не успевшие просохнуть волосы Славы.

А он перехватил ее левую руку и поцеловал в центр ладони.

– Надеюсь, папа не устроит разборки при гостях, – вздохнула Полина.

– Мы пришли к кратковременному перемирию, – туманно ответил Слава и переплел свои пальцы с Полиными, сжал, потянул девушку к двери, – и раз ты сделала свой выбор в мою пользу, то я планирую укрепить это перемирие и перевести его на пожизненную основу.

– Что это значит, Слава? – изогнула бровь Полина.

Барновский лишь мягко усмехнулся, не пояснив ничего. Зато повел ее через коридор, не выпуская руки. И дальше – по лестнице, на первый этаж.

Дом уже был заполнен гостями. Если у кого-то и появился вопрос, почему Барновский держит Полину Архипову за руку, или обнимает за плечи, вслух он не прозвучал.

– Поленька, говорят, сегодня я твой кавалер, – раздался за спиной голос Шамиля Варгинова, когда Полина на секунду осталась одна, а Слава был занят беседой с кем-то из друзей отца.

– Шама, постарайся не перегибать, – серьезно попросила Полина и вовремя вскинула ладонь, когда друг слишком уж близко притянул ее к себе.

Прежде для Полины эти объятия с друзьями детства были нормой. Что с Шамилем, что с Богданом она чувствовала себя комфортно. А теперь вдруг ощутила не просто смущение, а будто поступает как-то неправильно.

Взгляд метнулся к Барновскому. Поля видела, как Слава начинает хмурится, как сверлит тяжелым взором руки Шамиля, застывшие на ее плечах.

– А чего это замгубера так пялится на меня? – буркнул Шамиль.

– Наверное, потому что он мой парень, – негромко пояснила Полина, а взглядом попыталась остановить любимого, не хватало еще конфликта до начала церемонии.

– Парень? Лет ему под сраку, староват он для парня, – усмехнулся Шамиль, а Поля знала друга. Нет, понятно, что он не претендует на Полину, просто вполне способен затеять небольшие разборки.

– Значит, любимый мужчина, – шикнула Поля и отвесила другу подзатыльник. – Живо двигай к Богдану. Выясни, что там нужно делать. Если честно, я совсем не готовилась к роли свидетельницы. Придется тебе отдуваться за двоих.

– Можно подумать, я в этом деле спец, – фыркнул Варгинов, – пойдем вместе выкручиваться.

Поля и пискнуть не успела, а Шама уже притащил ее к небольшому подиуму, на котором и будет проходить торжественная церемония.

Оглянувшись назад, Полина перехватила взгляд Славы. Улыбнулась, словно извинялась за то, что находится сейчас в нескольких метрах от него, на противоположной стороне сада.

Ответная, едва заметная улыбка появилась на волевом лице Барновского. Полина кивнула ему.

Это ведь всего на несколько минут, пока не появится Надия, за которой, кстати, если Архипова верно расслышала разговор охраны, отправили Федора Белого при полном параде, с мигалками и сопровождением. Потому Полина была уверена, что уже через четверть часа, максимум, вновь окажется в объятиях любимого мужчины.

***

– Прошу прощения милые дамы, – голос Барновского раздался над самым ухом Полины, когда та увлеченно беседовала с Ладой. – Могу я пригласить вас на танец, Полина Владиславовна?

Все повторилось. Полине вспомнилось, как с похожей фразой Слава уже обращался к ней. Вечность назад. И Лада была свидетелем их небольшой стычки.

А сегодня – все иначе. Та же ситуация, тот же вопрос, а вот ответ Полины, как и ее отношение к Славе изменились.

– Разумеется, Вратислав Павлович, – кивнула Полина и шагнула ближе к мужчине.

Слава стоял, протягивая к ней широкую и твердую ладонь. Она вложила в нее свои пальцы и тут же оказалась в надежных объятиях.

Запрокинув голову, Полина столкнулась взглядом с любимым мужчиной. Фоном играла медленная композиция. Поблизости танцевали и другие пары, в том числе и молодожены: Майя с Богданом. Но ничего вокруг Поля не замечала, только пронзительные глаза Славы, его полуулыбку, его руки, аромат парфюма, желанную близость его тела.

Должно быть, Архипова выдала себя с головой. Сейчас все увидели, как много значит Слава для нее, кто он для нее.

Яркая вспышка на секунду ослепила Полину. Справа послышался шум. Началась суета. Поля ощутила, как большая ладонь Барновского накрыла ее затылок, прижала к плечу в защитном жесте, а саму девушку стремительно развернули.

– Белый, какого черта?! – рыкнул Слава.

Полина, вынырнув из своего укрытия, успела рассмотреть, как охрана утаскивает какого-то парня в униформе официанта. Тот сопротивлялся, но успел, очевидно, сделать несколько кадров.

– Я разберусь, – сухо оправдался Федор.

На миг Полине даже стало жаль бедолагу фотографа, обманом пробравшегося в сад Архиповых.

Но спустя пару мгновений, Полина и думать забыла об этом инциденте. Улыбнувшись, девушка коснулась ладонями широкой груди своего мужчины. Ведь нет больше смысла что-либо скрывать. Семья в курсе. А до остальных присутствующих, впрочем, как и до всего мира, Полине нет дела.

– Все в порядке, Слава, – произнесла Полина, привстала на цыпочки и еще раз шепнула: – нам ведь нечего скрывать. Да?

Полина видела, как меняется взгляд любимого, а расстояние между их телами стремительно сокращается. И теперь девушка прижималась к крепкой фигуре Барновского настолько тесно, что и слепому было понятно: между Полиной и Славой есть связь.

Барновский не ответил. Вместо слов обхватил ладонями лицо девушки и наклонился ближе.

Поля еще успела заметить высокую фигуру отца, появившегося на танцполе. Заметила, как мама, перехватив его, что-то говорит мужу на ухо. А после все стало неважным. С готовностью и приглушенным стоном Поля приоткрыла губы, впуская ненасытный язык любимого.

Поцелуй был слишком откровенным, говорящим, даже кричащим.

– Не наглей, Вратислав Павлович! – Поля с трудом расслышала недовольный голос отца, но отстраняться от Славы не спешила, наоборот, запустила пальцы в остриженные на затылке волосы. – Вы оба! В мой кабинет! Сейчас же!

Прежде, Полина смутилась бы, или наоборот, устыдилась своего поступка. А в ответ на властную фразу отца вспылила бы, начала бы дерзить, огрызаться. Но сейчас лишь слегка отстранилась от Славы, не убирая ладони