Они не спеша спустились по длинному склонухолма и вошли в лес. Колокольчики теперь стали синее, анемоны уже не танцевалина ветру, а стоя­ли, не шелохнувшись. Было по-настоящему жарко.

— Неплохо было бы сейчас попить, — сказалРоджер. — Если бы у меня был такой же длинный язык, как у собаки, то онболтался бы у меня сей­час до подбородка.

— Вот та тропинка, которая ведет к домикуКрасной Шапочки, — объявила наконец Диана.

Они свернули на более узкую, уходящую в сто­ронутропу, прошли по ней еще некоторое время, и вскоре их взглядам открылся неповторимыйпей­заж.

— Нет, это правда домик из сказки! — вос­кликнулаДиана, когда они подошли ближе.

Она была права. Древний, покосившийся до­мишкокак будто сошел со страниц сказки. Трубы на крыше были на удивление высокими, аокошки с переплетами в виде ромбов, наоборот, очень ма­ленькими. Окружающая домневысокая стена почти полностью тонула в колокольчиках.

— В саду есть старый колодец, — заметилаДиана. — По-моему, чудное местечко. Надеюсь, старая Красная Шапочка дома!

Открыв маленькую белую калитку, ре­бята прошлипо выложенной плитка­ми дорожке, ведущей к входной две­ри. Она была выкрашенаголубой краской так же, как и ставни на окнах. Диана постучала.

— Входите! — раздался голос, и Диана откры­ладверь.

Перед ней была маленькая комнатка, совер­шенноквадратной формы. Неровный пол был сде­лан из камня. У большого очага стояластарая Красная Шапочка, что-то помешивая в маленьком котелке. На сей раз на нейне было красной накид­ки с капюшоном, и она уже не так сильно напоми­налаКрасную Шапочку из сказки. Накидка висе­ла рядом на гвозде.

Наоми Барлоу взглянула на ребят своими яс­нымиглазами, и ребята с разочарованием отмети­ли, что и глаза ее теперь не кажутсятакими уж зе­леными. И все же в своем белом переднике, крас­ной шали и с белымикак снег волосами она напоминала какой-то сказочный персонаж.

— Это кто же меня навестил? Гости мисс Хан­ны?— ласково проговорила она. — Ну, присажи­вайтесь, я угощу вас домашним печеньем.Жаль, что у меня нет молока, вы, наверное, хотите пить в такой жаркий день?Может, попробуете водички из моего колодца? Она холодная как лед!

Это предложение ребятам понравилось.

— С удовольствием, — сказал Роджер. — А можно,я сам принесу? Там ведь, наверное, есть ведро?

— Да, — кивнула Наоми и тут только заметила наплече у Барни Миранду. — Ах ты, малютка! — проворковала она и, оставив свойкотелок, подо­шла к Барни. — У меня тоже когда-то была обезь­янка. Ее,умирающую, оставил цирк, когда приез­жал к нам однажды в Ринг о'Беллз, а явзяла ее и выходила. Она прожила со мной много лет.

Старушка принялась суетиться вокруг Миран­ды,отчего Чудик и Чубик почувствовали укол ревности, но оказалось, что Красная Шапочкаумела отлично ладить и с детьми, и с собаками, и с обезьянкой, так что безвнимания не остался никто.

Роджер вместе с Барни пошли за водой, взяв ссобой большой белый кувшин, который дала им Наоми.

— Какой огромный колодец для такого ма­ленькогодомика! — удивился Роджер. — И, на­верное, глубокий!

Он не ошибся. Колодец был таким глубоким, чтоводы в нем не было видно. Роджер бросил в него камешек, и прошло несколько секунд,преж­де чем послышался всплеск.

— Хороший колодец. И вода навернякахолод-нющая! — сказал он, заглянув вниз. — А по сте­нам внутри растет мох.

Вместе с Барни они стали аккуратно спускатьведро, пока оно не коснулось воды. Потом, вращая ворот и звеня цепью, вытянуливедро обратно и вылили воду в кувшин.

— Потрогай, — сказал Барни. — Холодная каклед!

Ребята с удовольствием выпили холодной,кристально чистой воды и попробовали домашнее печенье, которым угостила их Наоми.У него был сильный аромат корицы и других специй. Гостеп­риимная хозяйка положилаим немного печенья в пакет.

Ребята попросили ее показать дом.

— Да что тут показывать? — удивилась Нао­ми- —Три комнатушки, только и всего. Вот это моя кухня и столовая. А это спальня.

Спальня была еще меньше, чем кухня. Увидевкаменный пол, ребята подумали, как, должно быть, холодно здесь зимой. Такой жепол был и в кухне — из больших белых каменных плит, мес­тами стертых отвремени.

— А это — кладовка, — сказала Наоми, откры­ваядверь кухни и показывая тесный, размером со шкаф, чулан.

На полках стояли банки с соленьями, варе­ньем,медом и прочими припасами. В чулане пол был тоже каменный, и даже в жаркиймайский день детям показалось, что в нем довольно про­хладно.

— Когда я была девочкой, здесь была мояспальня, — объяснила Наоми. — Много лет я спа­ла в этой комнатке. Потом, когдамой отец умер, а вслед за ним и мама, я переделала ее в кладовку. Мать мнерассказывала, что Барлоу жили здесь с давних пор, лет четыреста, не меньше. Апосле меня, выходит, род Барлоу закончится. Это очень печально.

Домик показался ребятам довольно темным из-засвоих маленьких узких окошек. И, вероятно, в нем было слишком холодно зимойиз-за каменного пола. Но, как сказала потом Диана, в доме чувст­воваласькакая-то особая атмосфера. Он был полон тайн и загадок, связанных с далекимисобытиями ушедших лет.

— Матушка Барлоу, должно быть, тоже там жила,— сказал Снабби, когда они возвращались домой. — Интересно было бы с ней познакомить­ся.Непонятно, почему старый Доурли все время твердил: «Спросите у матушки Барлоу,спросите у матушки Барлоу». Помните, когда мы хотели уз­нать, куда ведетподземный ход? Почему именно она должна была знать об этом?

— Наверное, потому, что она им пользовалась изастукала там нашего старичка, — то есть, ко­нечно, тогда он еще стариком небыл, — поправил­ся Роджер. — Слушайте, а где мы устроим Барни? Я надеялся, чтоон пойдет с нами домой, но это, к сожалению, отпадает. Пожалуй, лучше расспро­ситьв деревне, может, кто-нибудь пустит его пере­ночевать.

И они стали спрашивать: сначала в деревен­скоммагазинчике, а потом по адресам, которые им дала его хозяйка. И хотя многие соглашалисьпустить Барни, никто не хотел брать в дом Миран­ду. Напрасно Барни и всеостальные расхваливали ее, убеждая, что она совершенно безобидная, ми­лая ивоспитанная, — все равно никто не согла­шался.

— У нее блохи! — говорили одни.

— Она покусает моего малыша, — опасалисьдругие.

— Я вообще обезьян терпеть не могу, — заяв­лялитретьи.

В итоге от незадачливых постояльцев отказа­лисьв деревне все. Барни, правда, вопрос ночлега не очень-то волновал. Он привыкспать где придется: в фургоне, в палатке, в стогу сена или даже под открытымнебом.