– Понимаете, Ваше Сиятельство, у человека должен быть стимул, чтобы он усердно служил на благо княжества. Но если имеет место пожизненное наказание жены и дочери, а также конфискация большей части имущества, то о сотрудничестве говорить уже не приходится. Тогда остается только ссылка. И затем, скорее всего, тайный побег Трагорена в Ирут. Если же хотите использовать его обширные связи и опыт для развития северного порта, то срок пребывания дам в Обители должен быть четко оговорен, и ни о какой конфискации речи идти не может. Что-то одно.

– Какой вариант посоветовали бы вы?

Деранг задумался, нервно постукивая пальцами по подлокотнику, потом покачал головой.

– Не готов вам вот так сразу ответить. Дайте мне время на раздумья, и завтра днем я доложу вам свои соображения. Единственное, что сразу могу вам сказать: в Гильдиях наказание лишь женщин этой семьи воспримут с большим пониманием и благодарностью. И под это дело можно будет потом продавить в Совете что-то полезное для нас.

– Хорошо… возьмем пока паузу. Я сегодня вечером сам поговорю с Трагореном, чтобы составить о нем собственное представление. А вы подготовьте мне сейчас перечень его недвижимости, и заодно список грешков, которые за ним числятся.

– Слушаюсь. Но долги Гильдиям все-таки предлагаю погасить в первую очередь, и как можно быстрее. Невозможно выдвигать условия кредитору, будучи по уши у него в долгах.

– Согласен… – вздыхаю я.

Дальше Деранг докладывает мне о найденной в Минэе собственности Блейзера – ушлый интендант хорошо подготовился к своему выходу в отставку! И домик прикупил здесь в пригороде, и лавку в торговом квартале, о которых при допросе промолчал, зараза.

– И что, никто раньше не задумался, откуда у простого интенданта при его скромном армейском жалованьи взялись деньги на такие дорогие покупки?

– Людей у нас не хватает за всем следить. Да, и покойный князь подобной задачи перед казначейством никогда не ставил.

– Будем исправлять этот недочет. Готовьте докладную записку со своими соображениями по расширению штата казначейства и образованию в его составе отдельных подразделений: монетного двора, налоговой службы, отдела финансового контроля и пр.

– Монетный двор? – покачал головой казначей – Да, я даже не помню, когда мы в последний раз чеканили свою монету, у нас и мастеров таких нет.

– Переманите из Тибала! – смеюсь я – теперь восточникам монетный двор вообще ни к чему, золота у них все равно больше не будет. И кстати, пора бы нам уже выставить соседям счет за их бесчинства. Вы прикинули сумму репараций?

– Конечно – Деранг подходит к стеллажу и достает оттуда папку, потягивая мне – Здесь подробные расчёты. В них учтены все наши прямые убытки за последние пятьдесят лет, досконально выверенные на основе представленных учетных книг из двух баронств и с золотого рудника. А также предполагаемая казначейством недополученная прибыль из-за утери таможенных постов на северной границе. Первое оспорить невозможно – там все подтверждено записями, и практически не к чему придраться. А вот сумма недополученной прибыли посчитана нами весьма приблизительно, и она обязательно будет оспорена восточниками, что затянет вопрос с репарациями. Решать только вам. Но возможно стоит остановиться на …скажем так, более щадящем варианте.

– Хорошо, я посмотрю ваши расчеты, затягивать с этим не будем. И еще… господин Деранг, покажите мне весь список столичных домов, конфискованных в казну в последнее время. Мне нужно подобрать приличный дом где-то в старом городе и желательно рядом с Замком.

– Зачем он вам, Ваше Сиятельство?

– Для моих личных нужд, так что попрошу вас держать это в секрете…

* * *

…Мое вечернее появление на пороге подземной тюрьмы Замка оказалось неожиданностью для некоторых стражников. Двоих дебилов по наводке Хранителя я застиг прямо на месте преступления. Наивно решив, что начальство до утра теперь не появится, эти придурки вздумали заработать, выполнив пару личных поручений Гризельды Трагорен. Вот и тащили они сейчас корзину с женской одеждой, намереваясь доставить ее в особняк Трагоренов. Но столкнулись со нами на лестнице. Хорошо, что мы успели их перехватить.

– Стоять! Руки за спину, лицом к стене! – громко рявкнул я.

Эта команда мне и в прошлой жизни всегда удавалась, а здесь она и вовсе производит неизгладимое впечатление на местный народ. Стражники, испуганно побросав на ступеньки свое оружие и корзину, послушно вжались мордами в стенку.

– Куда идем? Что несем?

– Одна госпожа очень просила принести ей одежду из дома – начали оправдываться паразиты – ну, знаете …более подходящую для тюрьмы.

– И сколько эта добрая женщина пообещала вам за помощь?!

– Да, несколько серебрушек…

– Понятно. В допросную обоих. За Ресгом отправьте кого-нибудь, и капитана Нейтгарда позовите.

Сбледнувшие стражники послушно потопали вниз, то и дело испуганно оглядываясь на меня. Вот так. А если бы Хранитель не засек их шушуканье с мадам Трагорен? Так бы эти кретины и отнесли записку с ее распоряжениями, тщательно спрятанную в вещах.

– Кровь нести? – невинно интересуется Лем за моей спиной.

– Какую еще кровь?!

– Вы же сейчас их лично пытать будете?

– Пытать…? – подвис я, но быстро справился с изумлением – Это я могу! В гневе я вообще, что угодно могу натворить, вам ли не знать!

Лему бы все шутки шутить, а эти уроды за пару серебрушек готовы на все. Они и князя своего за тридцать серебряников продадут. Легко причем.

Прибегает встревоженный Нейтгард с парой своих головорезов. Начинается тщательный досмотр женских вещей. У его парней глаз наметан, они на Ведьмином перевале с утра до вечера торговые обозы шерстят. Естественно, записка вскоре находится. Как и ожидалось, камеристке приказано вынести из дома все деньги и драгоценности, а потом достать из тайника и уничтожить какие-то зелья. Куда ж в Минэе без запрещенки?!

Капитан забирает корзину с вещами, записку, и в сопровождении Клемса отправляется с обыском в особняк Главы Совета Гильдий. Перепуганных стражников, так и не дождавшихся пыток, закрывают на ночь в камере. А я, принимаюсь за чтение допросных листов семейства Трагорен, выданных мне Ресгом. Ничего интересного в них нет – сам Трагорен отрицает свое участие в покушении на меня, клянется Единым, что он ни сном, ни духом. Девица вообще строит из себя невинную овечку и всю вину сваливает на мать, а та изображает кающуюся Магдалину, заливаясь слезами раскаянья.

– Ресг, проверьте ка: а эта госпожа Трагорен есть в нашем замечательном списке клиентов казненного книготорговца?

– Да, есть. Я еще днем проверил.

– И что она говорит по этому поводу?

– Слезно уверяет, что это гнусная клевета.

– Да,