Мысли сразу куда-то ушли. Она хотела скорее этой нараставшей в ней сладостной боли, при которой все тело превращается в туго натянутую тетиву. Внутренний жар стал превращаться во влагу. Она изогнулась дугой и крепко сжала его в благодарных объятиях, пока он тоже не почувствовал этого необыкновенного ощущения.

Потом они оба обессиленные лежали под одеялами и молчали. Отдохнув немного, он нагнулся к ней и поцеловал, улыбаясь.

— Ну, вот мы и добились своего, моя родная.

Все еще потрясенная пережитым блаженством, Кассандра никак не могла прийти в себя.

Он обнял ее и повернул к себе лицом.

— Ты даже не представляешь, как я люблю тебя, моя девочка.

Она тоже очень любила своего мужа.

* * *

— Счастливого Рождества, дорогая!

Кассандра выглянула из своего тулупа. Она не знала, что настало время рождественских праздников. Но в этот раз даже без подарков и сливового пирога Рождество стало для нее самым счастливым в ее жизни.

Снова они не привезли ей никакой одежды.

— Я ничего в ней не понимаю, — пробормотал Никодемус.

— Потому, что я ее не ношу, — закончила Кассандра.

— Тебе все равно осталось здесь быть недолго.

«Это ты так считаешь, — подумала Кассандра. — Я не поеду в Остин без Алекса». Теперь ей было безразлично, как считают другие. Она ни за что не оставит Алекса, любовь к которому росла у нее с каждым днем.

— По-моему, в городе ничего такого и не было в продаже, — добавил Никодемус оправдываясь.

Кассандра зло посмотрела в его сторону. Когда ее штаны из оленьей кожи развалятся на части, ей придется экспроприировать одежду у Никодемуса. Очень скоро его брюки будут ей впору.

* * *

Пожар в прериях возник неизвестно откуда. Горизонт за их спиной был объят пламенем, а небо чернело дымом. Эту ужасную картину она потом долго не могла забыть: рев ветра, стремительно передвигающийся всепожирающий огонь и желтая зимняя трава — благодатная среда для пожара.

Она снова и снова пришпоривала свою лошадь, хотя знала, что бедное животное уже едва держится на ногах. Напуганная не меньше всадницы, кобыла мчалась из последних сил. Все были на пределе физических сил. Алекс скакал слева от Кассандры, Никодемус далеко впереди, остальные — справа. Временами огонь почти догонял их.

Неожиданно жеребец под Алексом споткнулся, и всадник полетел в траву. Не мешкая ни секунды, Кассандра натянула поводья слева, заставляя свою лошадь повернуть в его сторону. Алекс поднялся, но жеребец его лежал неподвижно.

Боже! Скорее к нему.

Однажды она видела, как команчи подбирали пешего на полном скаку. Алекс махал руками, предлагая не рисковать ради его спасения. Но она мчалась к нему навстречу с единственной мыслью, любой ценой забрать его из огненного пекла.

Ее кобыла уже не реагировала на поводья, ее гнал только страх. Кассандре удалось наклониться влево, подать ему руку, и вскоре он сидел уже у нее за спиной.

— Кэсси! Команчи не справились бы с этим лучше тебя! — прокричал он ей в ухо.

Какое счастье, что у нее получилось! Но теперь ее лошадь под двумя седоками не могла уже двигаться так быстро. Неужели им суждено погибнуть?

Из ее рук поводья взял Алекс. Он стал направлять лошадь левее, вместо того чтобы двигаться в противоположном от огня направлении. Все остальные были уже далеко впереди. Скорее всего, они даже не знали о том, что случилось с Алексом.

Лошадь мчалась в сторону леса. Зачем? Кассандра спиной ощущала жар.

— Молись, чтоб там оказалась вода, — прокричал ей в ухо Алекс, пытаясь перекрыть шум пламени.

Вода? Она молилась. Вскоре лошадь влетела в негустой лес. Вдруг Алекс резким движением остановил ее, и они почти свалились в мелководную речушку. Через несколько минут он заставил ее уйти в холодную воду с головой. Над ними трещали горевшие деревья.

Отплевываясь, они поднялись из воды. Полоса огня уже прошла вдоль ручья, и вокруг вместо деревьев стояли обгоревшие черные столбы, на которых в некоторых местах еще шевелились языки пламени.

Алекс прижал ее к себе и поцеловал.

— Кэсси, моя родная, — пробормотал он. — Я не могу поверить, что ты бываешь такая храбрая. Ты же могла легко погибнуть, помчавшись ко мне. Да и сейчас, если бы не вода…

— Это не храбрость, — прервала она. — Это испуг.

— Делать так в состоянии испуга и есть храбрость.

Кассандра покачала головой.

«Это не храбрость, а любовь, — подумала она. — Так же я пыталась спасти отца».

Через некоторое время их нашли ускакавшие вперед компаньоны.

* * *

— Оставайся сегодня в постели, — предложил ей Алекс как-то январским утром. — Слишком холодно.

Она была рада и вновь завернулась в целый ворох одеял. Может быть, они теперь сделают перерыв в своей работе?

— С тобой останется Аурельяно. У него есть дела в лагере, — сообщил Алекс.

Жаль, лучше было бы, если б оставался возле нее он.

— Не волнуйся, мы вернемся пораньше.

Она услышала снаружи вигвама какой-то шум, и ей захотелось выглянуть. Аурельяно помахал ей. Он был возле костра. Состояние оставалось еще сонным, и она не стала интересоваться, чем он там занимается. В последнее время она чувствовала себя усталой чаще, чем раньше. Посмотрев на небо, Кассандра увидела тяжелые серые облака. Над холмом стоял туман. Как и предсказывал Алекс, скоро должен был пойти снег. Она поежилась и вернулась под кожаный полог вигвама. Так приятно снова оказаться в постели.

Вскоре ей показалось, что она слышит приглушенный крик. Кассандра насторожилась. Неужели мужчины вернулись так рано? Сколько она проспала? Может, этот крик ей приснился? Но снаружи снова послышались какие-то странные, непривычные для ее слуха звуки.

Надо проверить, что там. Она откинула одеяло, нацепила на пояс нож, надела теплые мокасины. Интересно, который час?

Откинув полог в сторону, она от изумления замерла: по лагерю бродили мужчины в одеждах дикарей с оружием индейцев в руках. Тело Аурельяно, забрызганное кровью, лежало возле костра.

Она метнулась обратно в вигвам за ружьем. Может, они не заметили ее? Может, еще есть возможность выбраться с другой стороны? Кассандру охватил ужас.

— Нож? Где он? — бормотала она.

Но кто-то уже ворвался в вигвам и прежде, чем она подняла ружье, выбил его у нее из рук. Тогда она выхватила нож и бросилась на индейца, вспомнив, как они убили ее отца. Когда индеец уже не мешал, она выскочила наружу. Она должна убежать! Она обязана найти Алекса!

Вокруг вигвама стояли мужчины. Кассандра, дико озираясь, переводила взгляд с одной стороны на другую, оценивая свои возможности. Неожиданно она ощутила удар по голове и провалилась во тьму, продолжая повторять имя Алекса… В бесконечном туннеле, где она оказалась, серый и черный цвета менялись по очереди, и только красные вспышки боли огнем врывались в это мрачное пространство.