— Знаешь, Брэд, я тебя раскусила. Ты не просто стараешься хорошо делать свое дело, тебя подгоняет боль. Я вижу, ты зациклился на них, ощущаешь связь с ними, и это тебя смущает. — Ники вернулась к столу, оперлась на него и склонилась к Брэду. — Я права?

Ему вдруг захотелось, чтобы она знала все.

— Она убила себя, Ники.

— Кто?

— Руби. Покончила жизнь самоубийством. Все было великолепно. По окончании университета мы собирались пожениться. Она меня любила, а я вообще был от нее без ума. Как-то ночью она наглоталась таблеток, и все закончилось. — Голос у Брэда дрогнул. — Ей казалось, что она недостаточно красива.

— Печально. — Ники опустилась на стул.

— Я не сразу это понял. Впрочем, сейчас эти подробности не важны. Ей казалось, она недостаточно красива, а на самом деле была красавица. И не только в моих глазах. — Он открыл верхний правый ящик стола и извлек фотографию Руби, на которой она была изображена с ракеткой на корте и развевающимися темными волосами. Брэд подтолкнул ее к Ники.

Она взяла фотографию.

— Ты прав, красивая девушка. Грустно. А я и не знала ничего.

— Не сразу, но в конце концов я понял, что ее смерть лишила меня сил. Выбила из колеи.

Ники вернула фотографию и откинулась на спинку стула.

— И в ЦБР ты видишь повторение истории. Теперь и я на нем зациклилась. — Ники посмотрела на Брэда изучающе. Ей льстило, что она стала единственной женщиной, которой он открыл свою тайну. И еще… ей показалось, что она влюбляется.

— И что тебе подсказывает твоя печенка?

— О ком?

— Обо мне. — Ее губы мягко изогнулись. — О Рауди и его компании, естественно.

— Естественно. Печенка? Она советует еще раз потолковать с ними.

— Вот и потолкуй.

— Но зачем? Не вижу там никакой связи с нашим делом.

— Используй их.

— Каким образом?

— Используй Рауди. Используй их всех.

— По делу?

— Директриса вроде считает, что от них может быть толк. Рыбак рыбака видит издалека, не так ли? Вот и воспользуйся парочкой шизофреников, чтобы поймать другого шизофреника.

— В том случае, если он действительно шизофреник… — Даже ему идея Ники показалась слишком смелой. — То, что ты предлагаешь, выглядит скорее показательным уроком, нежели уголовным расследованием.

— Может быть. А что, у тебя есть вариант лучше? Используй Райскую Птичку. Как знать, может, она надумает что-нибудь.

— Призраки.

— Все, что я хочу сказать, Брэд, — пожала плечами Ники, — доверяй своим инстинктам. Они подсказали тебе, что убийца оставил ключ в послании. А куда оно привело нас в первую очередь? Правильно, в ЦБР. Ну так и двигайся дальше. Я психолог, но раньше мне приходилось сталкиваться с такими извращениями, что у тебя бы волосы дыбом встали. Призраки — ничто в сравнении с ними.

— Думаешь, стоит обратиться к телепату?

— А почему бы и нет? Правоохранительные органы множество раз использовали телепатов по самым разным поводам, и результаты получались поразительные.

Явно заинтригованный, Брэд вскинул голову.

— Ты тоже можешь многое, и интуиция будь здоров, но телепатом я бы тебя не назвал.

— Так я и не претендую. В жизни есть многое, чего я не понимаю. И все, что я говорю, сводится к одному — доверяй инстинктам. А инстинкты ведут тебя в ЦБР. Следуй тому, что подсказывает тебе печенка.

— Печенка подсказывает забыть про телепатов.

— Но не про ЦБР и его обитателей.

Это больше походило на разрешение. Ники ему не начальница, но, получив от нее «добро», он почувствовал, что за такой шанс следует ухватиться.

— У всех у нас есть свои тараканы в голове, Брэд, — лукаво улыбнулась Ники. — Все мы видим отражение собственной неполноценности в других. Между прочим, мне нравишься ты, твои тараканы и все остальное. Это не для протокола.

Молчание словно уплотнило воздух.

— Ты занята сегодня вечером? — первым нарушил тишину Брэд.

— Вообще-то да. Но завтра свободна.

Когда-то он поклялся ничего с ней не затевать, но то было раньше. К тому же речь идет всего лишь об ужине.

— Рыбу любишь?

На столе зазвонил телефон, и Брэд схватил трубку.

— Рейнз, — отрывисто бросил он.

— У нас новый труп.

* * *

Заброшенный сарай притаился, почти не видимый за деревьями, в самом конце проселочной дороги, к западу от городка Элизабет, штат Колорадо. Если бы не риелтор, поехавший в то утро с потенциальным покупателем осматривать будущие владения, тело могло остаться незамеченным неделю или больше.

Впрочем, так только могло показаться. Брэд сомневался, что убийца хотел, чтобы его «работу» не обнаружили так долго.

На серых половых досках внутри пыльного круга, образованного следом от ведра, в котором скопилась кровь жертвы, лежала лицензия Мелиссы Лэнгдон. Место преступления являло собой открытую книгу.

Мелиссу похитили скорее всего из дома, адрес которого значился в лицензии. Брэд послал туда своих людей. Затем ее, видимо, доставили в уединенное место, напичкали всякой дрянью и привезли сюда для завершения действа. Нигде не было обнаружено следов борьбы.

Мелисса была распята на стене, белая, обнаженная, из одежды — лишь трусики той же марки, что на Кэролайн, и такая же вуаль, бережно прикрывающая лицо. Удерживалось тело на стене при помощи деревянных колышков, загнанных под мышки, и клея. В нем не осталось ни капли крови.

Та же тщательная работа, тот же ангельский наклон головы, та же косметика. Судя по всему, и губная помада та же — красная, оттенок «Калипсо», от Полы Дорф. Обескровливая жертву, убийца нарочито возвращал ей немногое из утраченного.

Ники оставалась в штабе вместе с Фрэнком и большинством оперативников, занятых проверкой документации психиатрических лечебниц, со списком за последние три года пациентов, склонных к агрессивному поведению.

Ким Петерсон приехала на место преступления и, опустившись на колено, принялась рассматривать правую подошву жертвы, в том месте, где отверстие, проделанное в коже, было замазано шпаклевкой.

— Прямо сейчас? — спросила она. — Или…

— Сейчас, — бросил Брэд.

Ким положила на пол большой пластмассовый мешок и соскоблила шпаклевку в мешок. Из раны потекла тонкая струйка крови. Видимо, убийца выждал, пока, повинуясь законам притяжения, кровь вытекла на пол, но в мясистых частях немного осталось. Вены и капиллярные сосуды так просто не опорожняются, даже под давлением.

— Нашла что-нибудь?