Камберленд приехал в особняк Сиддонсов два дня спустя, как только вернулся из своих имений. Едва переступив порог гостиной, Виктория поняла, что ей придется выдержать настоящую бурю. По тому, как Джонатан возбужденно мерил шагами пространство комнаты было очевидно, что ее жених вне себя от бешенства.

– Я жду объяснений по поводу этой непристойной выходки в особняке Лестера! – с ходу прогремел он, не удосужившись для начала хотя бы поздоровиться. – Я даже не спрашиваю, почему ты проигнорировала мой запрет и поехала на этот проклятый маскарад – ответ и так очевиден! Но остальное просто не укладывается у меня в голове. Виктория, как ты могла вести себя так безрассудно?! Я сгорал со стыда, когда мне рассказывали об этом. Весь свет обсуждает твое вызывающее поведение. И это спустя четыре дня после маскарада! Из этого сам собой напрашивается вывод, что ты перешла все допустимые границы приличий.

Виктория внимательно выслушала жениха, не сделав ни малейшей попытки прервать его гневную тираду. Она предвидела эту сцену и заранее подготовилась к ней, благо у нее было в запасе почти трое суток. Этого времени хватило и для того, чтобы спокойно осмыслить историю ее недолгих отношений с Редьярдом Шарпом. А осмыслив, успеть раскаяться в своем безрассудстве. Но Джонатан не должен был узнать о ее сожалениях. Это явилось бы признанием ее слабости и, в какой-то мере, вины. А быть виноватой перед человеком, с которым она собиралась связать свою жизнь, Виктория не могла себе позволить.

Дождавшись, пока Джонатан выплеснет весь свой гнев, Виктория подошла к жениху и посмотрела на него с холодным достоинством.

– По-моему, милорд, мои объяснения вам уже не требуются, – произнесла она тоном оскорбленной добродетели. – Вы вынесли мне приговор, даже не удосужившись сперва выслушать. А я-то всегда считала вас благоразумным, тактичным и рассудительным человеком! За эти качества я глубоко уважала вас и гордилась, что моим мужем станет такой прекрасный…

Сделав вид, будто не в силах больше говорить, Виктория подошла к столу и протянула руку за стаканом лимонада. Ее рука как бы нечаянно дрогнула, и опрокинувшийся стакан упал на ковер.

– Господи, Виктория, да на тебе просто лица нет! – испуганно воскликнул Джонатан, всматриваясь в нее встревоженным взглядом. – Должно быть, ты не спала несколько ночей из-за этой ужасной истории! Проклятье, я не должен был оставлять тебя в Лондоне одну! Ты ведь еще так молода и неопытна… А твои родственники – просто безответственные люди. Как у них только хватило ума отправить тебя на маскарад одну?

– Они посчитали, что сопровождения графа Шипли будет достаточно, – обиженным тоном объяснила Виктория. – Но совсем не подумали о том, что я буду только мешать им с Камиллой. Конечно же, Тобиасу было совсем не до меня, и я была предоставлена самой себе. И когда все вдруг повалили в игорную комнату, мне даже не у кого было спросить совета. Кавалер, с которым я только что танцевала, чуть ли не силой затащил меня туда. И я совершенно не знала, как следует себя вести в такой обстановке.

– Естественно, ты ведь никогда не бывала на маскарадах. – Камберленд бросил возмущенный взгляд на дверь в соседнюю комнату, из-за которой доносился голос леди Матильды. – И, поверь, я уж прослежу, чтобы ты больше никогда не попала в подобную переделку. Но, Виктория! – Лицо Джонатана снова стало сердитым. – Зачем ты влезла в спор между Филдингом и этим ублюдком Шарпом? Боже мой, ну кто тебя тянул за язык?!

Оскорбительное слово «ублюдок» отозвалось в сердце девушки такой неожиданно острой болью, что она не сразу смогла ответить.

«Господи, за что они все так ненавидят Реда? – мучительно подумала она. – Разве он виноват в том, что незаконнорожденный? Неужели никто из этих самодовольных снобов ни разу не пытался поставить себя на его место? Ред намного мужественней, умнее и интереснее любого из них и заслуживает лучшей участи!»

– Поверь, Джонатан, это вышло совершенно случайно, – проговорила Виктория, небрежно пожав плечами. – Я выпила лишнего и была не в меру возбуждена. И вдруг эта ссора… Ты ведь знаешь мою щепетильность, когда дело касается справедливости. А Стюарт так бесстыдно врал, что я просто не сдержалась. Дело в том, что я не ожидала от джентльмена такого поведения, и это сбило меня с толку. Я ведь привыкла общаться только с очень порядочными молодыми людьми, как ты и твои друзья. И для меня оказалось настоящим шоком, что джентльмен, человек нашего круга способен повести себя так недостойно!

Камберленд глубоко вздохнул, и его суровый взгляд заметно смягчился. Понимающе улыбнувшись, маркиз приобнял невесту за плечи и, снисходительно покачав головой, сказал:

– Мне все ясно, дорогая – ты стала жертвой собственной наивности. Ну, ничего, когда мы поженимся, я постепенно раскрою перед тобой разные стороны жизни. А пока обещай, что больше не будешь выезжать, не посоветовавшись со мной! Хорошо?

Кивнув, Виктория ласково прижалась к жениху. То, с какой легкостью он поверил ее объяснениям, вызвало у нее невероятное облегчение и в то же время возмутило ее. Неужели Джонатан и в самом деле считает ее такой наивной? Но тогда получается, что он совсем ее не знает. А что же будет, когда они поженятся? Ей придется и дальше играть роль женщины, которая не способна принять ни одного толкового решения без помощи мужчины?

– Думаю, мои друзья все поймут, когда я объясню им мотивы твоего поступка, – продолжал между тем Камберленд. – Тем более что самые мудрые и так уже все правильно истолковали. В том числе такой умный, влиятельный человек, как граф Лестер. Видела бы ты, как резко он осадил одного моего приятеля, когда тот посоветовал мне расторгнуть помолвку! Это было вчера вечером, в мужском клубе, где я и узнал об этой истории.

Виктория содрогнулась, услышав последние слова жениха. Расторгнуть помолвку! Они советовали Джонатану расторгнуть помолвку! Ничего ужаснее этого просто не могло быть. Из-за своей опрометчивости она едва не потеряла жениха и не загубила всю свою жизнь. Но… граф Лестер! Он-то тоже хорош, ничего не скажешь! Ведь это именно он передал ей записку от Шарпа, хотя не мог не понимать, что становится таким образом пособником в этом щекотливом деле. А если бы она передала эту записку Камберленду или тетушке? Но, с другой стороны, как раз граф Лестер первым встал на защиту ее репутации… Виктория была вынуждена признать, что совсем не понимает поведения этого человека.

– Граф Лестер сразу понял, почему я так поступила, и помог мне выйти из этого затруднительного положения, – осторожно заметила она. – Жаль, что твои молодые друзья оказались не столь снисходительны!

– Для них было оскорбительно, что ты вступилась за этого сомнительного типа. Ведь Шарп – не из нашего круга, Виктория, и порядочные женщины вообще не должны обращать на него внимания. Да, его принимают в некоторых аристократических гостиных, потому что он умен, образован, прекрасно разбирается в деловых вопросах. Находятся даже неосторожные леди, которые осмеливаются принимать знаки его внимания или… гм… сами добиваются его благосклонности…