Он прочитал заклинание, сотворив такой же огненный шар, как тот, что вырвал его из сновидения, и швырнул его не в демона, а в мост у него под ногами. От страшного жара камни покрылись трещинами и стали крошиться. Рэндал почувствовал, как каменная опора под ним покачнулась. Эрам взвыл и отшатнулся, но Рэндал вцепился в него руками и крепко держал на месте. Потом загрохотал оглушительный гром; казалось, весь мир вокруг них падает куда-то в бездну. Мост рухнул в бездонную пропасть, а вместе с ним полетели и Рэндал с демоном. Рэндал крепко держал Эрама и нараспев читал заклинание, разрушающее чары, чтобы ни он, ни демон не смогли прибегнуть к магии и спастись.

И, падая, Рэндал наконец в последний раз вырвался из объятий сна и вернулся в реальный мир.

Он опять очнулся на кровати в спальне Болпеша. Комнату наполняла ночная тьма, которую нарушало лишь тусклое пламя свечи. Рэндала окружали встревоженные лица — Лиз, кузена Уолтера, волшебника Болпеша. Мастер-чародей едва не падал с ног от изнеможения.

— Мы чуть не потеряли тебя, — сказал он. — Но ты вернулся.

— Демон, — проговорил Рэндал. — Эрам. Я видел его во сне… — Запинаясь, ибо голос почти не слушался его, а ребра отзывались болью при каждом вздохе, Рэндал рассказал Болпешу обо всем, что произошло с ним под действием исцеляющего заклинания. Закончил он словами: — Я до сих пор не знаю, был ли демон в моем сновидении настоящим.

Волшебник кивнул.

— Самым что ни на есть настоящим. Заклинание, которым мы отбросили Эрама из моей рабочей комнаты обратно в его демоническую сферу, было не слишком мощным. Эрам успел приготовить для себя лазейку обратно в наш мир. Если бы ты не встретил демона в его родной сфере и не остановил его там, он мог бы снова вернуться и уничтожить нас всех.

— Значит, на самом деле это все-таки был не сон, — проговорил Рэндал.

— Не совсем — в том смысле, в каком большинство людей понимают сны, — пояснил Болпеш. — У тебя от природы есть способность легко проникать из одной сферы бытия в другую. И сейчас этот твой талант принес тебе — и всем нам — огромную пользу. Я обязан тебе спасением. Полежи немного, пусть твои раны заживут до конца. Потом мы поговорим обо всем, что здесь произошло.

Рэндал нахмурился. Может быть, он неправильно расслышал волшебника?

— Раны? Какие раны?

Ответил ему Уолтер. Молодой рыцарь был все еще бледен, но на лице его не осталось никаких следов лихорадки и боли. Единственным напоминанием о ране была белая полотняная повязка на правой руке.

— В эту минуту, малыш, — сказал Уолтер младшему брату, — на тебе гораздо больше повязок, чем на мне.

— Вот почему у меня все тело так болит, — пробормотал Рэндал. — А что случилось, ты не видел?

Уолтер покачал головой.

— Нет. Последнее, что я помню, — это как я заглянул в дверь потайной мастерской и увидел, что ты протягиваешь руку к какой-то несусветно уродливой твари, а она злобно хохочет. Я ударил гнусную зверюгу мечом — а потом очнулся здесь. Чувствовал я себя хорошо, голова была ясная. Ты лежал рядом и метался, будто в бреду. И мы понимали, что какая-то невидимая сила разрывает тебя на куски.

— Значит, ты так и не спустился вниз, как я тебя просил, — сказал Рэндал и рассмеялся, хотя от смеха раны под повязками на груди нестерпимо заболели. — Вот увидишь, больше никогда не стану прятать тебя от опасности. Но на этот раз я тебя прощаю, потому что если бы ты не указал мне, где находится настоящий демон…

Он не договорил.

Болпеш улыбнулся Рэндалу.

— Мы все любим говорить об обостренном восприятии и тонких чувствах настоящего волшебника, — сказал он. — Но иллюзия, которой демон окутал себя, была предназначена, чтобы обмануть именно волшебника. На обычного человека, такого, как твой кузен, она просто не подействовала.

— В этом мне повезло, — со вздохом молвил Рэндал.

— Вы все молодцы, — сказал Болпеш. — Если бы меч Уолтера не пронзил линию обороны демона, если бы подсвечник, который бросила Лиз, не отвлек чудовище в критический миг, вряд ли мы остались бы в живых. Но особенно я благодарен тебе, Рэндал. Твоя магия, объединенная с моей, вышвырнула мерзкое чудовище обратно в его сферу бытия.

— Я до сих пор многого не понимаю, — сказала Лиз. Старик-волшебник повернулся к ней с ободряющей улыбкой.

— Например, как получилось, что я сумела забраться в башню через окно? Рэндал говорил, что жилище волшебника должно охраняться бесчисленными заклинаниями. На вашем месте я бы защитила свой дом, чтобы туда не проникли чужаки.

— Моя башня в самом деле защищена могучими смертоносными заклятиями, — ответил Болпеш. — Но они приводятся в действие только дурными помыслами. Если бы вы решили украсть мои серебряные ложки, вряд ли вам удалось бы так легко найти путь внутрь. Но твои намерения, — продолжал он, — были самыми благородными. Ты искала помощи для раненого друга. Ладно, хватит разговаривать, надо дать Рэндалу отдых, чтобы мои исцеляющие заклинания подействовали. Продолжим беседу завтра.

— Еще один вопрос, — остановил волшебника Рэндал. — Во сне я видел странное дерево — дуб, ясень и рябина, сросшиеся вместе. Что это означает?

— По моему мнению, это дерево символизирует дружбу между вами. Уолтер, сильный и надежный, — это дуб. Лиз, тоненькая и гибкая, — ясень. А ты — рябина, дерево чародеев.

— Кто-то пытался срубить рябину, — сообщил Рэндал. — Я видел на ее стволе зарубки от топора. Что это такое?

— Эти зарубки — дело рук Лэрга, он чуть не сгубил тебя, — пояснил Болпеш. — Но ты благополучно выстоял. В твоем сновидении каждый раз открывается новый смысл. Очевидно, вам троим предназначена какая-то важная миссия. Но какая — я не могу даже предположить. — Волшебник помолчал. — Довольно расспросов. Поспи, а утром мы еще поговорим.

Рэндал откинулся на подушки, устроился поудобнее и уснул — на этот раз крепко и спокойно, без сновидений.

Незаметно миновало еще несколько дней. Рэндал постепенно оправлялся от ран, полученных в схватке с повелителем демонов. Благодаря целительному мастерству Болпеша отметины от когтей чудовища на груди и плечах юноши скоро затянулись, не оставив даже шрамов. Мастер-волшебник воспользовался удобным случаем, чтобы обучить Рэндала основам врачебного искусства. Он передал ему заклинания, которые останавливают кровь и затягивают раны, усмиряют лихорадку и успокаивают боль.

— Умение лечить — величайшее из волшебных искусств, — сказал однажды Болпеш, разучивая с Рэндалом одно из целительных заклинаний. — Хотя не так уж много волшебников, обученных в Школе, желают пользоваться им.

Мастер-волшебник посмотрел на шрам, тянувшийся поперек ладони Рэндала.

— Хочешь, я помогу от него избавиться? — предложил он. — Разгладить его совсем не сложно, поверь.

— Нет, — ответил Рэндал после недолгого раздумья. — Он уродует руку и болит, но я хочу сохранить его. Он всегда будет напоминать мне, что человек обязан отвечать за свои поступки.