в пятнадцать лет оказался на раскопках. Пожилой археолог спросил его о любимом виде спорта. Курт ответил, что спортом не занимается. «Я работаю в театре, пою в хоре, играю на скрипке и пианино, раньше брал уроки живописи… Но я не очень хорош во всех этих занятиях». Реакция собеседника, по словам Воннегута, взорвала его мозг: ничего подобного он раньше не слышал. «Не думаю, что единственный смысл чем-то заниматься состоит в том, чтобы достигнуть больших высот, — сказал археолог. — Ты получаешь превосходный опыт и разнообразные навыки. Главное, занятия развивают тебя и делают интересной личностью».

В семье юноши царил культ успеха. Его родственники считали, что заниматься чем-либо имеет смысл только для того, чтобы в этом побеждать. А Курта интересовали занятия, которые доставляют удовольствие. «Признаюсь честно, старик изменил мою жизнь», — говорил Воннегут, уже будучи всемирно известным писателем.

Браться за тему, о которой не имеешь внятного представления, — «ошибка выжившего» № 26.

Это не значит, что только музыкант может писать о музыкантах. Но если автор не разбирается в основах музыки, затею ждёт провал.

Писать о преступниках может не только бандит или следователь. Но даже лучший замысел рушится, если солидный криминальный авторитет в книге ведёт себя и говорит, как грабитель продуктовых ларьков на окраине райцентра.

Для того, чтобы понять мир японского воина, надо знать, как он смотрел на самого себя. В начале XVIII века Ямамото Цунэтомо написал «Хагакурэ» — трактат о духе и пути самурая, где приводится такой рассказ:

⊲ Буддийский наставник Рёдзан составил описание сражений господина Таканобу. Другой священнослужитель увидел его сочинение и сказал: «Священнику не подобает писать о полководце. Каким бы изяществом ни отличался его стиль, раз он не знаком с военным делом, он не сможет постичь истинных помыслов великого полководца. Передавать же ошибочные суждения о знаменитом военачальнике последующим поколениям по меньшей мере непочтительно».

То же касается всех, кто пишут о личностях и материях, находящихся за пределами их понимания. Поэтому собственный опыт бесценен для писателя, но не исключает, а порой и требует участия консультантов-специалистов.

Не надо писать без достаточных знаний, чтобы не уподобиться персонажу, над которым смеялся Илья Ильф: «Такой некультурный человек, что видел во сне бактерию в виде большой собаки».

Без нравственных ориентиров делать в литературе тоже особенно нечего. Автор через книгу влияет на читателей, формирует их пристрастия и мировоззрение. Как заметил один блогер: «Я никогда не встречал гуронов, но всё равно их ненавижу — после того, как в детстве начитался книжек Фенимора Купера». Вряд ли это комплимент писателю.

Якоб Броновски родился в Польше, жил в Германии, а после переезда в Англию преподавал в Кембридже. Когда его должность позволила нанимать других преподавателей, он стал вручать каждому особое письмо.

⊲ Уважаемый Учитель!

Я пережил концлагерь. Мои глаза видели то, чего не должен видеть ни один человек:

— как учёные инженеры строят газовые камеры;

— как квалифицированные врачи отравляют детей;

— как профессиональные медсёстры убивают младенцев;

— как выпускники высших учебных заведений расстреливают и сжигают детей и женщин…

Поэтому я не доверяю образованности.

Я прошу вас: помогайте ученикам стать людьми. Ваши усилия никогда не должны привести к появлению учёных чудовищ, тренированных психопатов, образованных Эйхманов.

Чтение, письмо, арифметика важны только тогда, когда помогают нашим детям стать более человечными.

Позиция Броновски была им выстрадана и оплачена миллионами жизней. А миссия, которую он возложил на себя и о которой твердил коллегам, роднит педагогов с литераторами. Грош цена писателю, если в его багаже нет установки на то, чтобы развивать в читателях лучшие человеческие качества.

«И долго буду тем любезен я народу, что чувства добрые я лирой пробуждал», — с гордостью говорил Пушкин о своей миссии. О своём служении, которое совсем не то же самое, что служба.

Можно как угодно оценивать Льва Толстого в литературном отношении, но в духовном он был по-настоящему велик. Дворянин старинного рода, потомок и родственник военных, артиллерийский офицер с боевым опытом сделал своей миссией, своим служением борьбу за мир. Толстой больше полувека последовательно выступал против войны; против того, что ведёт к войне; против тех, кто наживаются на войне; против тех, кто оправдывают и благословляют войну…

⊲ Я хочу, чтобы любовь к миру перестала быть робким стремлением народов, приходящих в ужас при виде бедствий войны, а чтоб она стала непоколебимым требованием честной совести…

Для меня безумие, преступность войны, особенно в последнее время, когда я писал и потому много думал о войне, так ясны, что кроме этого безумия и преступности ничего не могу в ней видеть…

За эту миролюбивую позицию Лев Толстой мужественно воевал всю свою долгую жизнь в литературе.

Михаил Салтыков-Щедрин дослужился до генеральских чинов и прекрасно знал, как устроено государство. Этим знанием наполнена его сатирическая проза — будь то сказка «Дикий помещик», пародийный роман-хроника «История одного города» или записки о нравах «Господа ташкентцы». И вроде написано всё это с хохотком, но в каждом произведении слышится боль за свою страну.

⊲ Россия, — так размышляет герой повести, — государство обширное, обильное и богатое; да человек-то глуп, мрёт себе с голоду в обильном государстве…

Есть легионы сорванцов, у которых на языке «государство», а в мыслях — пирог с казённой начинкою…

Когда и какой бюрократ не был убеждён, что Россия есть пирог, к которому можно свободно подходить и закусывать?..

Многие склонны путать два понятия: «Отечество» и «Ваше превосходительство»…