– Посылка при вас?

Оба разведчика засуетились, сняли ранцы, поставили их на стол и достали оттуда холщовые мешки.

– Как там Москва?

– Стоит. Скоро в Могилеве будем, а то и дальше пойдем.

Эсэсман кивнул:

– Удачи, парни!

– И вам того же.

Из соседней комнаты вышла женщина-эсэсовка и протянула старшине небольшой черный пакет:

– Он водонепроницаемый, в воду попадет – не размокнет. Но открывать его можно только в темноте, в фотолаборатории – там негативы. Кстати, в случае реальной опасности вскройте его, пленки засветятся – и никаких улик.

Попрощавшись, разведчики вышли и квартал шли молча.

– Настоящие герои, – тихо сказал старшина. – В самом логове зверя служат, и случись что – никакой помощи тебе…

Игорь думал так же. Он считал, что больше всего рискуют они, но оказалось – есть и другие, на долгое время, а то и навечно засекреченные. Случайно ведь соприкоснулись.

Не сговариваясь, они шли к пивной. Грузовика еще не было, и разведчики поели еще раз – неизвестно, когда еще придется подкрепиться. И, положа руку на сердце, еда уж очень понравилась, особенно мясные подкопченные колбаски. А пива вообще давно не пили. Кроме наркомовских ста граммов пили трофейный шнапс, ром, коньяк. Но на фронте пива не бывает.

Часа через полтора у пивной затормозил знакомый грузовик.

– Эмиль! Сдержал слово!

– Коньяк помог. Впредь всегда с собой брать буду.

– Ну вот, – осклабился водитель, – думал – поем не спеша, а вы уже здесь.

– Мы подождем.

– Тогда я быстро.

Эмиль посмотрел на часы:

– Отлично, до вечера в Брянск успеем. Вы же в курсе, что ночью передвижение автотранспорта запрещено, только в составе автоколонн и в сопровождении бронетехники. Говорят – партизаны на дорогах злобствуют.

Когда Эмиль насытился, кивнул:

– Едем, камрады. До темноты успеем.

Тяжелый «Бюссинг» двигался медленно, от силы шестьдесят километров в час.

Зато с заставами на дорогах им повезло. Остановили только один раз, но Эмиль предъявил пропуск, и машину пропустили без досмотра.

Уже когда они въехали в город, Игорь протянул водителю пачку сигарет:

– Держи! Спасибо, что подбросил. Желаю тебе никогда не встречаться с партизанами.

Эмиль засмеялся:

– А вам не попадаться в наши бумажные мешки.

Надо было выбираться из города. Солдаты, если они не на посту, обязаны ночевать в своих казармах. Для офицеров, командированных в город, была гостиница, но для того, чтобы ночевать в ней, разведчики чином не вышли. Выход был один – отдыхать в лесу. Однако для них это было не впервой.

На выходе из города их остановил патруль, проверил документы.

– Темнеет, опасно по дорогам ходить, – предупредил патрульный.

– Нам недалеко, за полчаса доберемся, – заверил его Игорь. С немцами в основном разговаривал он, поскольку Володя говорил с акцентом, похожим на акцент уроженца Померании, да и то коряво.

Они отошли от города на пару километров, солнце уже село.

– Сворачиваем в лес, будем ночевать там, – приказал старшина, – а то и в самом деле какие-нибудь партизаны шлепнут. Откуда им знать, что мы свои?

Углубившись в лес, разведчики в сумерках нашли место получше и устроились. В ранцах был сухой паек, и они принялись за него. Галеты, сало в вощеной бумаге, идущее для снабжения немецких парашютистов и егерей, по банке консервированного тунца – все немецкого выпуска. Случись проверка – не подкопаются.

Когда подхарчились основательно, Игорь развалился на осиновой хвое:

– Ну вот, теперь ранцы нести легче.

– Тогда давай коньяк допьем и ранцы вообще здесь оставим.

– А пакет?

– За пазуху уберу – все равно при переходе линии фронта ранцы только мешать будут.

Они допили коньяк из фляжки – досталось по паре глотков. Уснули быстро, сразу – ночь перед этим была бессонной и беспокойной. Но с первыми лучами солнца проснулись.

Приведя себя в порядок, доели галеты – больше ничего не было.

– Ищем ручей, надо побриться. Обрати внимание – немцы выбриты и одеколоном пахнут, сволочи.

Они нашли ручей, побрились – Игорь потом бритву в карман сунул. Отличная опасная бритва золингеновской стали, такую не просто найти, жалко оставлять стало. А с ранцем расстался без сожаления – пустой.

Они вышли на дорогу, огляделись. Пустынно. Но вскоре их догнала автоколонна. Машины были тяжело груженными и шли медленно.

Игорь вскинул руку. Одна из машин остановилась, и с пассажирского сиденья в окно высунулся обер-лейтенант:

– Садитесь в кузов, до Старицы довезем.

Старица – это близко к линии фронта. Козельск, как и Белев, заняты советскими войсками.

В кузове разведчики расположились на ящиках. Игорь прочитал – минометные мины, калибр 80 миллиметров. Толкнул старшину в бок:

– Гранату бы в ящик сунуть. Как…

– Сам-то уцелеешь потом? Запал четыре секунды горит, только с грузовика спрыгнуть успеешь.

В воздухе почти постоянно барражировали немецкие истребители, и проехать им удалось с полсотни километров. На одном из поворотов грузовик остановился:

– Все, вам направо.

Разведчики выпрыгнули из кузова. Линию фронта оба помнили наизусть, она была через двадцать километров.

Старшина предложил:

– У Белого камня линия фронта по реке проходит.

– Помню, название заковыристое – Вытебеть.

– По реке переберемся. На берегу пулеметные гнезда, но в реке мин не будет. Лишь бы от наших пулю не получить.

В прифронтовой зоне немецких войск полно – госпитали, склады, артиллерийские батареи, укрытые в рощах самоходки.

Все увиденное разведчики примечали. Что хорошо – пара не бросалась в глаза, пешком перемещались многие солдаты.

Подобраться к передовой удалось близко, судя по звукам – отчетливо были слышны винтовочные выстрелы – на километр. Расположились на опушке небольшой рощицы, в открытую. Рядом – госпитальная палатка, с красным крестом на боковине. Посмотреть со стороны – два камрада раненого товарища ждут. Хотелось пить, а фляжки пусты, и поблизости – ни ручья, ни колодца. Да и до реки, если судить по карте, метров восемьсот. Только вот попробуй их преодолеть, наверняка рядом колючая проволока натянута, и по берегу мины могут быть поставлены.

Дождавшись темноты, разведчики двинулись к передовой.

Без подозрений и помех им удалось преодолеть вторую линию траншей. Над первой взлетали осветительные ракеты, тут уж не ошибешься.