Барсов вернул здоровяку «волчье» удостоверение.

Алексеев развернул его лицом к двери, подтолкнул, затем вышел за ним.

В сенях загремело.

Яшутин вопросительно посмотрел на майора, тот махнул рукой:

– Не переживай, там ещё Митя Свержин.

Костя выглянул в окно.

Напротив дома стояли две машины: красный «КИА Спорт» и чёрная «пятёрка» «БМВ». На них и приехала компания спецназовцев Росгвардии.

– Кофе будете?

Барсов поймал взгляд Калёнова, на лице которого не дрогнул ни один мускул.

– Будете, Максим Олегович?

– Лучше чего-нибудь холодного.

– Козье молоко, – предложил Константин. – Чай, но не сильно холодный.

– Давай молоко.

– Не знал, что ты любишь козье молоко, – удивился Барсов.

– У моего дяди под Краснодаром козы были, я у него в молодости часто гостил.

– Тогда и мне молоко.

Яшутин достал из холодильника бутылку молока, налил гостям по полкружки.

На улице между тем заработал двигатель джипа, зашуршали шины. Машина с посланцами ЧВК «Белая ночь» уехала.

В дом вернулись Алексеев и Свержин, невысокого роста, но крепко сбитый, мускулистый, по-модному небритый, с внимательными карими глазами. Митя всегда нравился Барсову своим ровным хладнокровием и исполнительностью. Понравился он и Косте, ещё при знакомстве пару недель назад.

– Кофе? – предложил им Яшутин.

– Квасу холодного, – сказал Алексеев, вытаскивая из притолоки торчащий нож.

Яшутин смущённо развёл руками:

– Не подумал, имеется только холодный чай и вода.

– Давай чай.

– Сядем, поговорим, – предложил Барсов, первым направляясь в зал гостиной.

Все расселись, находя стулья и диван.

Константин налил спецназовцам по стакану зелёного чая, сел за стол напротив Барсова.

– Итак, гонщики, – начал майор, – что мы имеем на сегодняшний день? ГОН расформирована. Дело Лавецкого перешло в ведение президентского «Прикрытия». Доступа к шахте и бункеру с мини-метро у нас нет. Кто теперь является резидентом Бильдербергского клуба, мы не знаем. Зато он явно осведомлён о нашем существовании и натравил на нас чевекистов из «Белой ночи». Действуют они топорно, и это вызывает определённые вопросы. Есть идеи?

– Это проверка, – сказал Калёнов. – Проверка наших кондиций. Уверен, за ней последуют более серьёзные испытания. Нас начнут убивать.

– Согласен, – кивнул Алексеев. – С другой стороны, подключение ЧВК к мокрым делам на территории России может быть чем-то вроде акции отчаяния.

– Возможно, – сказал Калёнов. – Хотя одно не исключает другое.

– Верное замечание, – согласился Барсов. – У господ из Клуба нет оперативного простора на территории нашей страны, вот они и задействовали первое, что попало под руку. Не секрет, что частные военные компании растут нынче, как грибы после дождя. Наиболее известные примеры – американские Academy и Military Professional Resources, английская Sandline International, австралийская Sharp End International и русская ЧВК Вагнера. Но если первые часто обманом вывозят россиян, особенно из южных районов страны, за границу и заставляют воевать, то вагнеровцы сотрудничают только с легитимной властью. Создание новой ЧВК «Белая ночь» преследует какие-то другие цели. Какие именно, я пока не выяснил, мои контакты у силовиков не достигают нужного уровня. Надеюсь, Владимир Силович поможет. Но проблемы это не решает. Нужно что-то делать немедленно.

– Ты рассказывал о нападении на Гаранина, – проговорил Калёнов.

– Хотите узнать подробности?

– Нет, у меня другое. Чтобы точно выявить клиента на территории Москвы, нужно знать, где он находится в каждый конкретный момент. Гаранина нашли в парке. Костю – в деревне. Меня – в пансионате. Вы понимаете, что это означает?

Служащие Росгвардии обменялись взглядами.

– Их кто-то наводит, – сказал Алексеев.

– Именно. Кто-то очень хорошо знает, что мы делаем и где ходим. А это возможно лишь в одном случае…

– В рядах ССО сидит «крот» российского резидента Клуба, – закончил Барсов, – наводчик.

– Так точно.

– Нужно его найти и убрать, – обыденным тоном сказал Свержин.

– Абсолютно согласен, – сказал Алексеев. – Кроме того, надо выявить исполнителей-топтунов и тоже убрать. Иначе они нам прохода не дадут.

– Странно, что они ко мне никого не прицепили, – задумчиво сказал Барсов.

– Это неизвестно. Хваткие ребята вполне могут пользоваться микрогаджетами последнего поколения – как ползающими, так и летающими. Нам понадобится аппаратура для их обнаружения.

Барсов посмотрел на Калёнова.

– Максим Олегович, Ева сможет нам помочь? Как эксперт-аналитик Минобороны по современным видам вооружения, имеющий доступ к секретным лабораториям?

– Поговорю, – пообещал Калёнов.

– Хорошо бы заполучить трассеры и «нюхачи». – Майор имел в виду средства обнаружения следящих и подслушивающих устройств. – Итак, наш план действия. Первый пункт – ищем наводчиков, «крота» и топтунов. Второй: убираем их всех!

– Я бы начал с другого, – тактично заметил Калёнов.

– Да?

– Надо выйти на командира «Белой ночи» и вежливо попросить отозвать следаков и киллеров. Интеллигентно убедить, что он не прав. Выяснить, кто заплатил ему за наше устранение.

– Интеллигентно, – растянул губы в улыбке Алексеев.

– Пожалуй, вы правы, – согласился Барсов, в глубине души раздосадованный тем, что полковник ГРУ в отставке мыслит глубже. – Если главарь ЧВК согласится на наши условия, мы выйдем на резидента Клуба. А через него и на господина министра иностранных дел Лихтенштейна. Но нужен детальный план операции. Кто займётся?

Среди присутствующих возникла заминка.

Яшутин был моложе всех и не столь опытен, поэтому предложить себя в качестве разработчика стратегии не решился.

Алексеев подумал, что он не свободен и может в любой момент понадобиться новому командующему ССО, поэтому промолчал.

Свержин считал себя простым оперативником и тоже промолчал.

Калёнов изобразил улыбку:

– Мне понадобится информация: где расположена база со штабом ЧВК, где живёт её командир, кто он, откуда, возможности, связи, поведение.

Барсов улыбнулся в ответ:

– Вы – наиболее опытный спец из нас всех. Не откажетесь от советов Владимира Силыча? Он поможет с инфой.

– Конечно, не откажусь.

– Что ж, решено, давайте… – Барсов не договорил.